Здравствуйте, друзья-единомышленники! Этим летом нашему поселению Чистые истоки будет семь лет, как и моему старшему сыну Ярославу. Младшему, Владиславу, полгодика. Пока никто не зимует, строимся, сажаем деревья.
С вашего разрешения подниму я одну тему. Мне кажется она актуальной. Я общался с ребятами из других поселений, практически во всех есть сложности взаимоотношений между поселенцами, даже семьи разводятся. Вот и моя семья распалась, и мне от этого очень больно, и я не знаю, что сейчас делать, чтобы наша семья восстановилась (и нужно ли, чтобы она восстановилась?)...
Необходимо не только строить дом, сажать лес и т. д. — необходима внутренняя работа каждого поселенца. Автоматически, переехав в своё РП, счастливым не стать. В самом человеке должно что-то измениться, и это труд, и труд, необходимый для каждого. На первый взгляд, всё до банальности понятно, но почему тогда...
Всё, что наболело, — в моей притче. Очень надеюсь на отклики, особенно тех, кто уже живёт (зимует) в своих РП и нашёл выход. Заранее всем благодарен.
Притча
Однажды мы с другом гуляли по лесу. Был тёплый, солнечный день. Ароматы трав и цветов наполняли воздух, щебетали птицы, солнечные зайчики бегали по полянкам. Было легко и радостно, мы говорили о ерунде и наслаждались тем, что происходило вокруг.
Тропинка выдавала замысловатые зигзаги, словно хотела повернуть нас лицом то к одному, то к другому уголку леса: «Смотрите, как красиво!» Мы шли и ждали нового волшебства.
Вот после очередного поворота, произошло нечто странное. Мы вышли на большую поляну. Лес отступил далеко вперёд, раскрылось больше неба, горизонты раздвинулись ... но запах стал другим. Ветерок донёс до нас что-то необычное и не совсем приятное. «Словно кто-то навонял и убежал», — высказался Сергей. «Бывает такое, иногда в животе заурчит, и организм неожиданно выдаст горюче-пахучий газ», — ответил я, и мы рассмеялись, что-то подобное было у каждого в жизни.
Но запах повторился. «Может быть, какой-то зверёк страдает желудком? Сидит где-нибудь бедняга и выдаёт последствия нездорового питания», — предположил Сергей. И мы снова засмеялись. Но после очередной порции «аромата» стало уже не смешно, и мы решили пойти на запах, чтобы проверить, откуда такая вонь?!
Тропинка как будто тоже насторожилась и вела теперь не радостно, а как-то тревожно, а потом резко оборвалась, словно бы сказав: «Привела уже. Смотрите!»
Нашему взору открылась большая лужа. Можно было бы сказать — озеро, но язык не поворачивался назвать ЭТО озером в привычном понимании, с кувшинками, рыбками... Это была именно лужа, сточная канава во всём своём вонючем «вонючелепии». «Пошли отсюда, — не выдержал я, — а то провоняем, люди от нас шарахаться будут!» «Нет! Смотри!» — Сергей показывал куда-то в лужу. Что там могло быть такого интересного и страшного? Лицо Сергея было сосредоточенным, как будто он увидел привидение.
Я посмотрел туда, куда показывал Сергей. В луже стоял … человек. Он был по плечи в воде (если это можно было назвать водой), держась руками за ветки ивы, которая каким-то чудом ещё росла на берегу этого «озера». Взгляд … глаза этого человека были наполнены болью. Он неотрывно смотрел на нас.
Это был шок! Постепенно я стал замечать, что он там не один! В этом озере жили люди! Границы и глубина озера тоже поспенно раскрывались. Это было целое государство. Там, внутри, «люди» ездили друг на друге, дрались, плевали друг другу в лицо... и это их веселило! Их радовали боль и страдание другого человека! Я увидел даже конкурс на лучшее издевательство! Орущая толпа хлопала в ладоши тому, кто делал это изощрённее! Она двигалась в каком-то сумасшедшем ритме, люди пили что-то вонючее, лица были безумными. И там были женщины. И дети! Они...
Я отвернулся, меня тошнило, голова кружилась. Это было как гипноз, как наваждение. Я посмотрел на Сергея, его глаза были широко раскрыты. Он смотрел в глубину озера, его тело мелко вздрагивало. Его лицо! Это было не лицо — маска. Скулы сжаты до посинения. Кулаки стиснуты так, что видны все костяшки. Я его ТАКИМ никогда не видел!
Я стал его трясти за плечи, закричал: «Сергей! Посмотри на меня!» Он, как зомби, перевёл на меня взгляд. В его глазах был кошмар, жуть. Меня всего передёрнуло.
Понемногу оцепенение стало уходить, Сергей оживал. Вот он вздохнул и свалился на землю. Я плюхнулся рядом. ЧТО! Что он там ещё увидел? Даже сейчас я не решаюсь его спросить, а он молчит. Взгляд его вдруг снова уходит туда, такой тоскливый и глубже того озера. Я вздрагиваю, по спине холодок волнами...
Из ступора меня вывели слова Сергея: «Там человек по плечи в этом... и он смотрит на нас».
Как мы его вытащили на берег, не буду рассказывать... Скажу только, что хорошо, что мы не плюхнулись за ним сразу, что-то спасло, остановило, наверное, как раз шок...
Мы стали его учить жить по-человечески. Да, именно жить, не знаю, что у него было там, в озере... Тело его плохо двигалось, он замерзал, чуть ветерок подует, или изнывал от жары на солнышке. Да и понятно: поживи-ка в дерьме столько! Иммунитета никакого, запахи не чувствует, мышцы совсем дохлые. Тело его воняло, воняло изо рта. Но и это было не главное. Не главная трудность. Он, выбравшись на волю, к солнышку, к травушке, действовал так же, как и те в озере: схватил, сломал, плюнул, ударил и т. д. Увидел цветок — сорвал, запихал в рот, пожевал, сморщился, плюнул в меня. Представляете, какой паразит! Сейчас вспоминаю — смешно, а тогда было не до смеха. Вот он тоже сидит сейчас рядом, мы с Сергеем вспоминаем, смеёмся, а он улыбается и всё прощения просит.
Да, разное бывало! Однажды мы переборщили с тренировками его физической составляющей. Научился он ходить, потом бегать, лазить, улыбался чаще. И вот однажды приходит весь поцарапанный, одежда порвана, на лице улыбка до ушей, весь гордый такой. В одной руке палка — дубина, а в другой … ОЛЕНЁНОК(!), маленький ещё, и живой, только в крови весь. Бросил он его перед нами. «Спасибо, — говорит, — вам, многому вы меня научили. Мы ведь там только этих ели … — и поморщился, — а сейчас и тёплой крови попьём и мясца поедим. Я там был мастером разделывания живятинки».
Сергей (он вообще быстрее меня соображает) вскочил и в глаз ему БАХ! А потом ещё ногой добавил. В общем, сделал ему больно. Я — к оленёнку … спасли мы его, выходили. А мать его — нет, убил, скотина! Мы-то думали, чего это он жуёт?! И довольно улыбается! Насытился и нас хотел угостить, мразь!
Пока мы реанимировали детёныша, этот к дереву был привязан — Сергей постарался. Некогда было ему объяснять, почему и зачем. Он видел всё. Сначала удивлялся. Потом стал материться: мол, свиньи мы неблагодарные, его, человека(!), избили, а эту живятинку пожалели, лечите! И вообще мы такие же, как те, в озере, только чистенькие!
Я тогда представил, что случилось бы с нашим лесом, если вытащить всех, что в этом озере барахтаются!!! Сергей подошёл тогда к нему и говорит: «Хочешь, сейчас отнесём тебя к твоему болоту и бросим в родную стихию?»
Он посмотрел на него с ужасом, а потом начало возвращаться к нему человеческое. Сжался весь и уползти хочет, спрятаться.
Три дня молчал, только в лице менялся. Разное с ним происходило: то лежал неподвижный и в небо смотрел, то землю грыз и выл страшнее волка, плакал, смеялся. Или улыбается, а у самого слёзы в два ручья. Все три дня ничего не ел, воду только пил, и рвало его постоянно. Я уже хотел за лекарем бежать, только Серёга остановил, говорит, полезно это всё для него.
На четвёртый день утром толкает Серёга меня в бок и говорит: «Наш новорождённый помыться желает!» Я сначала не понял, что за новорождённый, а потом, когда смотрел, как «новорождённый» у настоящего озера трёт себя песочком, купается, плавает, на кувшинки смотрит, понял: действительно новорождённый. Три часа купался наш «малышка». Потом вышел, оделся во всё сухое и чистое, подошёл к нам, протягивает руку и говорит: «Здравствуйте, Виктором меня зовут». Вот даёт — никакой благодарности — Виктор он! Привет! Сергей смотрел на него долго и внимательно, а потом руку ему пожал и говорит: «А меня — Сергей! Здравствуй, Виктор!» И обнялись они. Я потом спросил Сергея: «А чего это он нам даже спасибо не сказал за труды наши и старания?» А друг отвечает: «А он тебя ничему не научил?» Не хилый вопрос задал!
Чего это они такого поняли, что я не понял, никак не догоню? Вот уже какой день не даёт покоя этот вопрос. А тут еще Серёга масла в огонь подлил. Представляете, подходит ко мне и говорит: «Знаешь, мне иногда кажется, что на меня тоже кто-то смотрит, как мы тогда на Виктора, а мы сидим по уши в луже, только грязь в ней «чище», чем в его болоте». Вот дурак, в какой луже? В поселении мы живём! Поселении Родовых поместий! Вот те, кто в городах, — те в «луже»! Сергей на это ответил: «Дурак ты».
Вот сижу, думаю: может быть, и у меня будет «день рожденья»? Только в груди что-то щемит и болит, вспоминаются наши ссоры с женой, сыновья...
Эпилог
Виктор пошёл к озеру, к той зловонной луже. Я спросил: «Зачем? Тебе что, здесь плохо?» А он говорит: «Может быть, кто-то так же посмотрит, как я тогда на вас, и я ему помогу, теперь я знаю, как это сделать» — и руку мне пожал, и обнялись мы. Классный парень Витька! «Спасибо тебе!» — говорит.
И тебе, Виктор, спасибо! Сегодня я тоже почувствовал, что я в луже, а на меня кто-то смотрит с состраданием. Да, прав Сергей. Надо самому вылезать, пока не поздно...
Олег Князев. ПРП Чистые истоки, Нижегородская обл.
Oleg.Knyazev.SamAzRa@yandex.ru |
