«Если не сейчас, то когда потом?»
Налибокская пуща на самом деле не так уж и далеко от Минска — всего-то 50 км. Егору и Вике сейчас по 32 года. У них уже есть сын Арсений и дочь Анна. Молодая семья начала осваивать землю в Росах, на самом краю леса, в 2011 году. Сейчас у них более 40 соседей. Но это не деревня, друг с другом через забор не поздороваешься — участки здесь от гектара и больше. Свою землю здесь принято называть Родовым поместьем.
— Мой участок даже колхоз никогда не использовал — трактора застревали, — почти с гордостью говорит Егор, рассказывая об «освоении целины». — Такая трава стояла — только голова видна. Когда дом начинал строить, техника сюда не могла добраться, разгружали на гравийке и тягали стройматериалы в руках. А после дождей к фундаменту и вовсе пробирались по пояс в грязи.

Но это было уже после 2011 года. До этого Егор 6 лет жил, учился и работал в городе Базель в Швейцарии. Там же училась и его будущая жена. Они встретились не случайно — друг друга знали с детства. Пока Егор заканчивал университет в Минске, Вика училась в США. А потом решили жить и учиться в одной стране — в Швейцарии.
— Во Францию и Германию мы ездили на велосипедах, там всё рядом. За это время объехали, наверное, всю Европу. Я присматривался, как живут европейцы в сельской местности, подмечал, чем они занимаются. Это, по сути, форма мини-фермерства. Мне это всё нравилось, и желание обзавестись своей землёй, своим домом только росло. И это было нашей общей мечтой с Викой. Мы примеривались к покупке земли в Швейцарии, но для не гражданина это очень дорого.

Осуществить свою мечту решили поближе к дому — это проще, можно рассчитывать на помощь родных и друзей. Во время каникул на Родине подыскивали какой-нибудь хутор. Подходящий не попадался, зато в 2010 году наткнулись на информацию об экопоселении, Родовых поместьях Росы под Воложином. Съез­дили, осмотрелись, познакомились с местными жителями. Решили, что это как раз то, что искали.
— Мечта у нас была одна на двоих. И когда пришло время выбирать — Беларусь или Швейцария, Вика сказала, что если не попробовать реализовать мечту сейчас, то когда потом это получится?

Ну а дальше всё закрутилось очень быстро: за зиму Егор оформил документы на землю, а уже в июне приехал строить дом. Участок получил как нуждающийся — сначала 25 соток. Остальную землю «нарезали» под ведение хозяйства.
— Вы не подумайте, что нам тут золотые горы обещали и райскую жизнь. Так сразу и сказали: будет очень трудно начинать. Неимоверно трудно. Но наши соседи не привыкли жаловаться на мозоли и усталость. И мы не стали.

Поместье рода Булатов
Как выглядит Родовое поместье? Представьте себе обыкновенный квадрат в 20 соток, на котором стоят дом, хозпостройки и есть пруд. А теперь со всех сторон приставьте ещё четыре таких же по площади квадрата. Уберите заборы, добавьте Налибокскую пущу в дальнем конце участка и поймёте масштаб поместья.
Поместье рода Булатов начиналось со строительства бытовки 2,5×2,5 метра, в ней Егор и жил, пока строил свой дом.

— Я выбрал саманную технологию — из смеси глины и соломы в деревянном каркасе. К такой идее пришёл после того, как выкопал колодец, — чистейшая красная глина, без камней, из неё посуду можно делать. С соломой тоже проблем не было.
Дом строился в четыре руки — Егору помогал его друг-музыкант.
— Он говорил, что всегда мечтал вымазаться в грязи с ног до головы, — смеётся Егор. — Такая возможность ему представилась — в глине мы были с утра до вечера каждый день. Дом был готов через 9 месяцев.
Процесс строительства Егор снимал на камеру и теперь своим опытом саманного домостроения делится на семинарах.
Это очень простая технология, хотя и кажется трудоёмкой и грязной. Устанавливается опалубка, в неё укладывается солома, перемешанная с глиной. За пять часов эта смесь обретает достаточную плотность и прочность, чтобы опалубку снять и установить выше.
Толщина саманной стены — 35 см. С двух сторон дополнительно сделана обшивка с засыпкой костры (солома льна). Строили дом — печник одновременно делал печь. Это важно: как только у дома появляется крыша, можно уже затапливать печь, и так дом быстрее просыхает.
Весь фронтон остеклён, со второго этажа поместье как на ладони.
— Дом очень долго держит тепло. Однажды мы уехали к родителям на новогодние праздники, нас не было неделю, а на улице стояли морозы –15°С. Когда вернулись, в доме было +12°С. То есть теплоёмкость большая у дома.

Топим дом дровами. Кстати, печь у меня необычная, такие мало у кого есть. Её сложил нам сосед Алексей Горбачёв. Это просто гениальный человек, настоящий изобретатель, конструктор. На втором этаже сначала сделали камин, но позже поняли, что это неправильно, — тёплый воздух высасывается из дома. Поставили дверцу, и теперь он работает как печь.
Егор любит делать всё сам, от разводки электрики до мебели.
— Я не был уверен, что у меня получится построить дом. Мы уже несколько раз делали перепланировку, чтобы понять, как нам действительно комфортно. Сейчас вот опять грядут изменения: копаю подвал под домом, все коммуникации туда вынесу.
— Меня часто спрашивают: «Почему ты всё сам делаешь?» — продолжает Егор. — Есть такой психологический эксперимент, когда один человек поднимает на верёвке груз на 100 кг, а два человека не могут поднять 200 кг. Всё потому, что каждый надеется на другого и не выкладывается на все сто. Здесь за всё отвечаешь сам. В этом ценность.
Когда я стал владельцем гектара земли, то первое время мыслил прямыми линиями. Сейчас я не могу объяснить, почему я разбил свою территорию ровно посередине липовой аллеей. Возможно, сработало моё деревенское подсознание — в моей деревне всё ровно нарезано, установлены чёткие границы. Теперь уже понимаю, что гектар земли совсем не обязательно нарезать квадратами.
Рядом с домом Егор выкопал озерцо. Отметим, что пруды есть почти во всех здешних Родовых поместьях, они нужны как ёмкость, куда уходит вода с участка, и как резервуар, откуда её можно взять при необходимости. Впрочем, оно ещё и для удовольствия — можно поплавать.
Егор говорит, что любой ребёнок в посёлке знает, как поступать при пожаре, при нахождении на воде. Главное правило, которое они выполняют неукоснительно, — нельзя находиться рядом с водой без взрослых. И это правило в самом деле работает: как только Егор отошёл от пруда, его сын Арсений бросил все свои дела и пошёл за отцом.

Соцкультбыт
и чем заняться
Территориально Росы — это часть небольшой деревни Петрусовщина. Здесь нет школы, больницы, клуба, детского сада и магазина, но у владельцев поместий это не вызывает дискомфорта. Утром и вечером по центральной дороге ездит школьный автобус, «скорая» доезжает сюда за 7 минут, зимой дороги чистят. В магазин — на машине в Минск, Раков, Ивенец или Воложин. Росы — не Богом забытое место, здесь детей больше, чем в любом агрогородке, больше 60 уже!
В Росах не деревенский уклад с посевными и большим хозяйством. Здесь никто не выращивает картофель или яблоки гектарами — только столько, чтобы своих овощей и фруктов хватало для семьи. Ну и растёт здесь всё, конечно, без химии и удобрений.
По нашим наблюдениям, достаток у владельцев поместий разный. На жизнь зарабатывают так, как нравится и лучше получается: кто-то гончарное дело освоил, кто-то придумал, как древесную кору продавать, делать козий сыр, натуральную косметику. Есть те, кто остался в профессии, — программисты, врачи и педагоги.
— Несколько дней в неделю я нахожусь в городе, занимаюсь своей профессиональной деятельностью — звукорежиссурой, звукозаписью, записываю концерты, — рассказывает Егор. — Озвучиваю фестивали, праздники. Остальное время восстанавливаюсь дома. Это не городской диванный отдых. С утра выходишь на улицу, и глаз видит, чем заняться: что-то подправить, что-то прибить.
Одна очень творческая девушка из Рос, Татьяна Ковалевич, организовала ярмарку «Таямнiцы майстэрства». Идея родилась сама собой. Мы увидели, какие задворки выделяются мастерам и ремес­ленникам на разных госпраздниках, за какие копейки они продавали свой труд. Теперь ярмарка — это уже целый фестиваль, в котором основными участниками и организаторами являются жители аналогичных экопоселений Беларуси. Её регулярно и успешно проводим в торговых центрах, минских парках, на выставках, в туристических местах страны.
— Папа у меня — врач, мама — завуч в школе, а я с детства мечтал о тракторе и корове. Трактор у меня появился. Сейчас он общий и обслуживает всё поселение. Вместо коровы развожу пчёл. С ними я работаю с 12 лет. Я ещё школьником был, а мне поручили пасеку. До самого поступления в университет я ею занимался. Теперь вот свою пасеку завёл. Для себя сделал такой интересный вариант: ульи находятся в помещении, под крышей. Это очень удобно, и получается хороший результат, мёд тоже копейку приносит.
Виктория сейчас занимается младшим ребёнком, но и она вносит свой вклад в благосостояние семьи: преподаёт детям из поселения английский язык.

Кровные узы
А ещё Егор пишет стихи, сочиняет музыку и восстанавливает историю своего рода.
— Булаты, Шпаковские, Кунцевичи, Мыслицкие — все были из шляхты, и им пришлось непросто в советское время. Я уже нашёл много фамилий, связанных с родом моих предков. Например, Романовский (Кузьма Чорный) и Луцевич (Янка Купала) — мои кровные родичи. Софья Ковалевская из рода Корвино-Круковских — моя прапрабабушка.
Наверное, правильно было бы начинать Родовое поместье там, откуда пошёл мой род. Раньше была такая деревня Булатники в Копыльском районе, там мои предки жили более 400 лет. Она исчезла в 1987 году, потому что было непочётно возвращаться на Родину, непрестижно жить в деревне. Там сейчас ничего нет. Зато в Росах я нашёл потомков Чернушевичей и Шпаковских, и они реально приходятся мне дальними родственниками.
Мы не жалеем, что вернулись на Родину. Здесь наши предки, наши родные люди. Это то место, где сможем проявить себя и мы, и наши дети. Здесь я живу не ради какой-то идеи или идеологии, а потому, что здесь живут потомки тех, кто когда-то владел своей землёй и дорожил ею как частью Родины. Можно сказать, что это зов предков.
Как таковой ностальгии по европейской жизни нет, мне достаточно туда съездить раз в год, чтобы встретиться со своими старыми знакомыми. Для нас это хорошее семейное путешествие.

Такие перспективы
Росы за годы своего существования расширились до своего максимума — в длину поселение уже около трёх километров. Незанятых участков уже нет, хотя желающих поселиться здесь много. Сейчас в законах нет такого понятия, как Родовое поместье. Но росовцы считают: должно появиться. В сентябре этого года вице-премьер Михаил Русый заявил, что работа над концепцией законопроекта о Родовых поместьях уже ведётся, для этого создана соответствующая рабочая группа. Она должна определить юридический статус Родовых поместий, а также количество земли, которое необходимо выделять.
— В стране очень много мест, пригодных для Родовых поместий. Эти земли не используются уже в сельском хозяйстве, но и пользоваться ими нельзя. Просто пустующая земля. Мы же показываем пример того, как можно её оживить.
Рядом с нами есть место, где когда-то стояла усадьба Дунина-Марцинкевича. Его, вероятно, ещё помнят огромные старые яблони и груши — им больше 200 лет. Четыре года назад их пытались вырубить, но одна семья экопоселенцев забрала эти земли под ведение фермерского хозяйства. Они сделали лесосад, подсадили около 15 видов фундука. Кроме того, там теперь проводятся фестивали, мастер-классы по езде верхом на лошадях. Чем не пример того, как можно обустраивать неиспользуемую землю, реализовывать себя?

Станислав Журавлевич
Фото Вадим Замировский
https://realty.tut.by