В русской традиции, по заветам Любомудрия, чужих детей нет, поэтому русские семьи очень часто брали в семьи сирот, младших детей бедных семей малых народностей: чухонцев, мордвы, чувашей, цыган и т.д.
Причём разделения на «своих» и «приёмных» не делали, даже в наследовании крайне редко. Дело в том, что наши предки знали особенности развития сознания человека, не теряли со взрослением способность видеть Собь (ауру) и видели, как и какое влияние может оказать правильное влияние родителей на приёмного дитя.

Согласно этим знаниям и «Ведой крови», если мужчина принимает в свою семью ребёнка в возрасте меньше 7 лет, то он возьмёт с его Родовой силы 50% (в некоторых Родах считается 70%) и лишь 30% — с Родовой силы своего генетического отца. Таким образом, «родитель не только тот, кто родил, а тот, кто силу и жизнь дал».
Поэтому очень часто приёмные дети больше похожи на приёмных, а не генетически родных родителей, иногда даже меняются внешне. В двух моих знакомых семьях, взявшие приёмных, к совершеннолетию детей все были приятно удивлены: подростки стали очень похожи на своих вторых родителей в юности.
С точки зрения Родолада (науки о крови, родовом наследии, силе и т.п.), ситуация со вторыми родителями у самого дитя и тех родов, которыми он был отторгнут, не случайна: так происходит в тех родах, где, во-первых, было накоплено много абортов, во-вторых, несколько поколений дети шли против родителей (вплоть до насилия), в-третьих, уже в пяти поколениях нет развития предназначения рода.
Душа дитя ещё во время зачатия просматривает Собь рода и выбирает сценарий воплощения, в том числе и такой. Когда нужно обновление крови в роду не только физически, но и информационно, для ослабления программ родового негатива, выбирается история с приёмными родителями, которые информацией своих родов и становятся такой своеобразной «прививкой».
Для приёмной семьи это не только доверие со стороны Бога, но и урок: вы не умеете любить без претензий, условий, часто делите «моё-твоё», это переняли уже имеющиеся дети, а это первая ступень деградации рода: научитесь через приёмного дитя преодолеть это.
Если ребёнок был принят в другой Род с 7 лет до 21 года, то он будет наследовать лишь 30% Родовой силы приёмных родителей, остальные 70% — от своего генетического отца и матери.
Если приёмным оказывается только один родитель, то значит именно потеря соответствующей силы произошла в роще рода: приёмная мать — в родной родовой роще потерялась, дошла до критической отметки сила ладная, сила сердца, если это не исправить, то люди будут рождаться при большой силе с холодным сердцем; приёмный отец — стала исчезать сила сильная, если это не исправить, люди будут рождаться бездуховными.

Обряд приёмного
ребёнка в Род
Чтобы помочь приёмному дитя и его Роду, наши предки творили обряд принятия в Род, причём в разных вариантах он существовал у всех арийских народов.
Ниже приведённый обряд выписан с этнографических записок земского врача, побывшего у староверов Симбмирской губернии XVIII в.
Самый старший мужчина в семье (вариант — будущий отец принимаемого ребёнка) кроил «наследный башмак» красного цвета, замешивая в краску каплю своей крови (вариант — специально ранил палец при кройке или уже в обряде ставил точку кровяную на лбу ребёнка или башмаке).
Подбирали «хороший» по календарю день на растущей Луне, приглашали повитуху, что принимала в мир остальных детей, собирали родственников. В некоторых деревнях повитуху заменяла самая старая бабка.
Приёмыша выносили (выводили) за порог, на пороге садилась (вставала) будущая мать в праздничной одежде, лицом ко входу, под её ногами расстилали рушник одним концом в дом, а другим за порог.
Будущий отец или самый старший садился в Красном углу и перебирал зёрна, семена (часто пшеницы) в сите (отсюда и мотив «поскрести по сусекам» в сказке «Колобок», где сусеки — угловые лари для хранения зерна в амбаре).
Родичи сидели по лавкам и пели песни, колыбельные, что поются при рождении дитя или исполняли по ролям с повитухой инсценировку:
— Тук, тук, — повитуха за дверью.
— Кто там? — родичи или будущий отец.
— Меня Род послал, — повитуха.
— Зачем? — отец.
— Узнать, много ли зёрен в руках у тебя, отец, пищит? — повитуха.
— Много не много, а хватит.
— А может, и ещё для одного зерна места найдётся?
— Может, и найдётся.
— А где старуха твоя?
— На меже сидит, прореху чинит.
— Привет, кума, — повитуха будущей матери.
— Привет, кума, — та в ответ.
— Отворяй ворота, коль прореха цела.
Мать поднимает подол, а повитуха пропускает под ним дитя. Если ребёнок большой, проползает по рушнику на четвереньках сам.
На той стороне, внутри дома, дитя принимает в свою праздничную рубаху отец. Если ребёнок взрослый, то в неё, рубаху приёмного отца, его одевают. Отец поворачивается к родичам и Красному углу с родовыми чурами лицом, кланяется, просит принять «новое семечко» в «ниву родную».
Как только от всех получает подтверждение, что «принимают» (а могли и помучить вопросами «зачем», «почему», «самим тесно», проверяя уверенность будущего отца), то одевал приёмному ребёнку на шею красный родовой башмак. (Урезанный вариант сцены с башмаком можно встретить в чувашских и мордовских сказках, в «Старшей Эдде», кельтских мифах и ирландских легендах.)
После этого ребёнок считался «своим» и наследовал после детей, родившихся в семье до него. Считалось, что отныне ребёнок растёт на энергии этих родителей.

Арина Никитина,
преподаватель славянской культуры и носитель славянской традиции, филолог
https://arina-nikitina.ru/razvitiye-priemnyh-detej/