Сказки и семейные истории
«…я искал до тех пор, пока не осознал, что самой правдоподобной будет манера, в которой моя бабушка рассказывала самые невероятные, самые фантастические вещи, рассказывала их совершенно естественным тоном; его-то я и считаю основой романа «Сто лет одиночества» — с точки зрения литературного мастерства» (Габриэль Гарсия Маркес).
Вот вам пример вхождения в вечность. Не одна Арина Родионовна сослужила добрую службу человечеству. Рассказы стариков могут помочь сформировать не только великолепный литературный стиль, но и «просто» взгляд на жизнь. Однако они никогда этой цели не преследуют. Они вообще в лучшем случае не преследуют целей, лишены поучающего занудства…
Сказки сказывают, а истории рассказывают. Вслушайтесь: сказывают, рассказывают.
Один рассказал другому, тот следующему, и история исказилась до невероятного, но интересного и яркого. В историю вплетаются чувства разных рассказчиков и магия мира.
Сказки — более женское, мамино, бабушкино. Хотя на востоке и невесты, и молодые жёны мужьям сказки сказывали. Их начало звучит или подразумевает: «слышала я, в одной стране жили-были...». Хотя тут, как в приготовлении пищи или одежды, профессионалов много мужчин.
Истории предполагают достоверность, их рассказывают, как бы очищая правду от вымысла (как бы!). Обычно это истории семьи или рода. Истории о тех временах, когда кто-то был молод или мал. Эти истории имеют очень большой психологический заряд и смысл.
Все мы знаем, как важны и потому зачастую опасны родительские установки, закладываемые на подсознание. Семейные истории имеют не меньшую силу, но могут быть куда более полезными. Очень важно, чтобы и они не были занудно-поучительными, чтобы в них не звучало Фамусовское «учились бы, на старших глядя!...»
Помните, кстати, эту историю из «Горе от ума»? «Покойник дядя» споткнулся и упал на царском приёме, чем неожиданно рассмешил всех и высочайших особ в том числе. Положение его было ужасным, конфузным, но он ловко вывернулся, упав ещё и ещё, знатно всех повеселил и был за то отмечен лентами и чинами. Представим теперь, что эта же история была рассказана не в пылу яростного воспитательного «наезда», а в вечерней беседе за чашкой чая. Тогда дядя вполне может вызвать не презрение и протест, а умиление, вплоть до гордости. Это уже может быть история не об унижении и подхалимстве, а о находчивости и самобытности. И молодой человек, вспомнив её в трудную минуту, сможет найти свой оригинальный выход в тупиковой ситуации.
В хорошей книге Людмилы Улицкой «Медея» живописно рассказано о важной роли хранителя семейных историй. Уверена, что и в эпоху электронных хранилищ и соцсетей старуха, помнящая, кто как родился и женился, может быть полезной роду, даже если живёт одна и лишь изредка навещает или принимает в гости.
Дети любят истории о том, как папа или бабушка были маленькими. Для них в этом психологическая поддержка, то, что трудности их возраста, какими бы они ни были, переживаемы. Важна не столько историческая достоверность, сколько яркость. Есть и другое. Ребёнок (хотя почему только ребёнок?) слышит истории о том, как люди одной с ним крови жили в некие далёкие времена (например, когда не было компьютеров или даже электричества), и подспудно возникает ощущение Рода, его продолжительности в обе стороны.
И всё же — сказки. Написав несколько книг и кучу статей, взялась за сказки и обнаружила, как это невероятно трудно. Однако освоить можно.
Интересно важное отличие восточных сказок от наших. В славянских сказках сюжет не богат, строится по нескольким определённым схемам, повествование построено на долгих троекратных повторах, схожих ситуациях. И счастливый конец.
Китайские, например, сказки отличаются неожиданным сюжетом и развязкой. Индийские замысловато вплетают одну историю в другую непредсказуемо и так, что следить за сюжетами требует определённых усилий.
Думаю, тут дело в том, что у нас сказки традиционно рассказывали бабушки за вязанием или прядением, и они служили цели угомонить, успокоить детей после дневной беготни и усыпить. Это определяет их монотонность. Это фактически колыбельные.
Восточные сказки — это истории, служащие для развлечения. Думаете, Шехерезада смогла бы продержаться больше трёх дней на наших «жили-были старик со старухой»? Уснул бы повелитель, выспался и казнил бы. Бабушкины сказки — для убаюкивания.
Типичный пример дедушкиных сказок — «Сказки Дядюшки Римуса» Джоэля Харриса или сказки Корнея Чуковского. Они динамичны, лаконичны и с юмором. Дедушкины сказки зацепляют любопытство ребёнка, чтобы сел и не мельтешил перед глазами, дослушал, не шелохнувшись, и убежал, как закончится, до следующего вечера. Истории про Братца Кролика и Братца Лиса — чудесные сказки. Хорошо выручают, если нет фантазии. И плюс чудесные инструкции обрамления о том, как может вести себя старый рассказчик. То есть он может вести себя, как хочет, очень свободно, естественно (он там всё коржики поедает у пацана), только не суетливо. И чудесное: «Кто такая Тётушка Медоуз и девочки? — Ну, не важно, просто так говорится, Тётушка Медоуз и девочки».
Итак, каждой сказке свои место, время и аудитория. Однако у каждого старика/старухи должен быть навык быстрого сказкосложения либо запас сюжетов и готовность рассказывать. Могу лишь сказать, что сказка начинается неожиданно с названия, идеи, мысли, обронённой фразы, ситуации, часто с имени героя. И с определённого момента она начинает расти и двигаться сама. Но надо внимательно следить, чтобы она удержалась от расплывания или занудства.
Дети любят повторение. Они способны удивить готовностью слушать одну и ту же сказку десятки раз. Это загадка детской психики. И её не обязательно разгадывать. Просто должны быть старики. Им это не трудно. Они же как раз жалуются, что глаза барахлят, память изменяет… Вот и пожалуйста! Выучить 12 подвигов Геракла или Царя Салтана и рассказывать, рассказывать…
Были, былины, былички
В этом надо хорошенько разобраться, почувствовать. Это ведь главное может быть в старости. Тот старик, который хоть изредка слышит: «Расскажите, дедушка!», живёт не зря.
Были, былины, былички — истории о том, что было, о прошлом, претендующие на соответствие реальности.
Быль из них — с самой большой претензией на реальность. Это рассказ о прошлом. Но о прошлом важном, значимом или красивом в своей трагичности или радости. «Расскажу тебе, Дружок, одну быль. Жил когда-то в нашей деревне…». У Бажова — припоминаете?
Былина — это про героические подвиги или что-то другое, значительное, это то, что претендует на место в истории. Соответственно реальность там подаётся в рамке метафор и гипербол.
А вот былички — часть малого фольклора и бытовой магии. Это такие истории с претензией на правдивость, но без претензии на великость, героичность. «Вот хотите — верьте, хотите — нет, жила у нас вдова на краю села…» и потом про домового, змея-любовника, детях, утонувших в болоте и приходящих по ночам, сбывающиеся гадания и т.п. Они больше женские (хотя и весёлый старичок не прочь потешиться). Их, конечно, и дети у костра или в спальнях лагерей рассказывают, но основные авторы — старики.
Обычно, берясь рассказать быль, повествователь обозначает свою ответственность за то, что «это чистая правда». Но это для отвода глаз. Основная забота другая. Повествование должно быть гладким, плавным и при этом захватывающим. Совсем не обязательна какая-то логика или последовательность, это же реальность!
Быль и быличка расширяют реальность, приглашают к её проживанию в разных масштабах и плоскостях. После неё страшно, но хочется пойти на болото или вызвать домового из-за печки. Они как бы о том, что прожил один человек, может, и другой, а может, ещё интереснее… Они не подменяют приключения, а зовут к ним, хотя бы допущению их. Грань тонкая, но важная.
Пятилетний внук Даниил гостит редко и подолгу. Первое время, выслушивая меня, констатирует: «А… у вас так…». Через месяц, уже осмотревшись, заявляет: «Знаешь, бабушка, я уже поверил, что у вас тут всё живое (и печка, и деревья), смотри, не говори теперь, что пошутила!»
А потом мы читаем с ним про Мумми-Тролей и вместе удивляемся, как много у нас в Милом похоже.
P. S. Жизнь в Родовом поместье, жизнь в живой природе полнится событиями, кажущимися уже невероятными большинству людей. Мне так даже деревенский житель недавно заявил: «То, как вы живёте, — нереально!». А вероятная будущая невестка, приехав познакомиться, призналась, что не верила рассказам моего сына, пока не убедилась своими глазами.
Я стараюсь не лениться, рассказывать наши были и былины, кое-что и записывать для внучат и правнучат. А былички хороши и на прополке, и на копке картошки, и на сборе ягод, и конечно, за чаем с вареньем. Про то, как 1 апреля лошадь заперла меня в конюшне, про то, как в гнезде у куриц ужиха яйца высиживала, про то, как внук в траве заблудился… Видятся мне они не менее важными, чем родовая книга или поучения.
Сейчас ещё есть немало простых возможностей для записи аудиофайлов. «Бабушкины былички». Ну, нет у ваших детей, например, возможности приехать и внуков привезти. Так вы, чем грустить да тянуть, освойте любой гаджет и записывайте им по 3 минуты маленькие смешные рассказики да отсылайте. Включат они в машине, пока едут по делам своим городским, вместо радио — бабушку или дедушку… И ждите чуда.
А у вас, уважаемые, какие жанры разговорные любимые? Какие истории, сказки, былички? Буду рада, если поделитесь.
Юлия Жемчужникова
Калужская обл., поселение Милое
Адрес для писем: 249910, Калужская обл., г. Юхнов. Юлии Жемчужниковой, до востребования.
youzhe@yandex.ru |
