Под Новосибирском, в деревне Быково, женщина строит дом. Нет, не деньги платит за строительство, а возводит сооружение собственными руками: с лопатой, с молотком, с бетонным раствором... Местное население смотрит с любопытством: когда у горожанки, в своё время окончившей физико-математическую школу и медицинский институт, дипломированного акушера-гинеколога, закончится наваждение?
Анна Курлова — стильная 51-летняя женщина модельной внешности. На ней и майка, в которой она встретила корреспондента «Советской Сибири», смотрится как вещь из модного дома. В своей ещё не завершённой гостиной, совмещённой с кухней, за чашкой чая рассказывает, как однажды из многоэтажки в науко­граде Кольцово рванула в деревню, где даже не всякая мобильная связь работает, а интернета и в помине нет.
— Больше всего на свете мне хотелось свободы, — начала Анна свою историю. — Делать то, что я хочу. Но не имеется в виду отдыхать, валяться, в телек пялиться. А, наверное, чтобы ощущать, что ты есть. Делать некое дело и понимать, что существуешь. Когда начинаешь что-то новое, абсолютно неизвестное, наверное, это самое интересное в жизни. 

«Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю»
Рутина, неуютная среда, где люди не улыбаются, где нет тепла, отзывчивости и, главное, атмо­сфера пропитана испугом и агрессией окружающих, — вот что она ощущала и что в конце концов три года назад выгнало её из города. Она приехала в Быково, где живут искренние, приветливые, хотя и в том числе пьющие люди, и купила на неухоженном участке дом-развалюху, внутрь которого даже не заглянула. 
— Тогда я подумала, что здесь будет дача, где я стану проводить время на природе. Решила: пусть это хибара, я что-нибудь внутри сделаю, чтобы можно было переночевать. Когда получила ключ, обнаружила, что несущая балка лежит на полу. Встал вопрос: ремонтировать или нет? Походила, постучала, понюхала... Ремонт выйдет дороже, чем построить дом. С этого и началось. 
Прежний дом Анна снесла, а потом залезла в интернет и изучила вопрос с тщательностью аналитика. И решила делать всё основательно: сначала свайный фундамент.
— Когда я пригнала буроям и мы сваи закрутили, полдеревни смеялось над этим, — вспоминает Анна. — Потом заказала сруб на Алтае, но меня обманули — сруб не приехал. С горем пополам вернула половину суммы, которую внесла как предоплату. Приняла решение: раз так не получилось, надо по-другому. Выкупила и привезла сюда лес. Коробку помог поставить сосед. Естественно, когда тяжёлая физическая работа, нужны помощники. Но её не так много, как кажется. Для того, чтобы построить дом, не очень много-то и надо. Нужно просто понимать, что есть земля, есть вода, есть строение и все они должны быть друг от друга изолированы. И всё становится просто. 
Но таскать на себе балки Анне приходилось не раз. Она демонстрирует крепкие мышцы на тонких руках, добавляя, что в пределах разумного и она может тяжести поднять: «Есть же рычаги, приспособления, верёвки. Мысль поднимает всё!» Она явно не считает себя слабым полом. По её мнению, женской и мужской работы нет. 
— Есть вдолбленный нам с малолетства стереотип: ты — женщина, ты должна стирать; ты — мужчина, ты должен колотить. А очень часто мужчины стирают лучше, а женщины лучше колотят. Это догма, вбитая в нашу голову. На самом деле ты можешь всё, что хочешь. Кем хочешь, тем и станешь. Все спрашивают, где беру деньги на дом. Не люблю эту тему. Если хочешь построить дом — построишь. 

А мужчины ли вокруг?
Бывший муж, по словам Анны, был настоящим ребёнком. «Чудес­ный человек, добрейшей души, замечательный, но быть его мамой я не очень хотела, — объяснила она причину развода. — Этот вопрос висит в воздухе: а мужчины ли вокруг? Очень мало мужчин, в основном это дети. Их надо оберегать, за ними надо ухаживать, следить. А они будут капризничать, свои игрушки разбрасывать, им безконечно нужны развлечения, всё время надо расслабляться. Такие отношения ущербны, неэффективны, — говорит Анна, когда мы выходим из дома, который принял уже окончательные очертания: высокая крыша, мансарда, просторная веранда.
Женщина показывает остальное хозяйство: пахнущую хвоей новенькую баню в виде большой деревянной бочки, двухэтажный сарай с весёлыми курами (она его сама поставила) и, наконец, погреб, собственноручно выкопанный и обложенный кирпичом.
Перемены в жизни Анны не ограничились одним строительством — в ней появились… козы. Вернее, козы обитали у соседей, а у тех однажды случился долгий запой. Две несчастные дерезы бродили неприкаянные по округе, а одна из них буквально плакала: её надо было доить, а некому. Пришлось Анне освоить и это.
— Мы с другой соседкой по очереди доили козу. В первый раз, когда я это делала, была уверена, что получится, всё-таки я акушер-гинеколог, знаю, как это происходит. Поставила козу перед собой и попробовала применить приёмы из своей практики — ничего не вышло. Коза смотрела округлившимися глазами и чувствовала себя ужасно. Через три дня она восстала. И хотя скоро я научилась, мне понадобился месяц, чтобы заслужить доверие. 
Может быть, на этом их знакомство и закончилось бы, но в один прекрасный день подвыпивший сосед пришёл к Анне и сказал: «Купи коз». И Анна купила. 
— Мне так было их жалко, они так намыкались! И вот два года назад я осталась в сентябре с двумя козами в этом доме. У меня впереди был месяц, чтобы сделать отоп­ление. К тому же одна коза была беременна, а вторая больна. Зиму мы пережили вместе, а по вес­не старшая козочка одарила двумя козлятами и стала приносить семь с половиной литров молока ежедневно. Вторую козу я вылечила, и теперь она мама двух белоснежных малышей. Оказалось, коза — удивительное животное. Я всю жизнь держала собак, а теперь думаю: какая глупость — держать собаку! Надо держать козу. Потому что коза по своему пониманию, наверное, на порядок интереснее собаки. Плюс ещё есть какой-то доход. 

Изменить жизнь никогда не вредно
Во дворе у Анны стоит видавшая виды «девятка» — удобно во­зить животных, опилки, стройматериалы. Неказистый автомобильчик сменил «Subaru Outback» после того, как в кожаном салоне прокатились гуси и оставили после себя недвусмысленные кляксы. 
— Мне абсолютно всё равно, на чём езжу, — смеётся Анна и добавляет: — Вот чего не хватает, так это интернета. 
Интернета в деревне действительно нет. В первый год Анна добывала его первобытным способом — с помощью алюминиевой банки из-под Кока-Колы, надетой на модем. Сверху водружалась алюминиевая кастрюля. Самое главное, получалось! Вечерами, опустив ноги в тазик с тёплой водой и завернувшись в плед, она смотрела онлайн-фильмы про любовь. Но носиться с кастрюлей надоело — купила антенну. И всё равно это не выход, Интернет нужен всем. Неравнодушная Анна пишет депутатам, чтобы Быково включили в федеральную программу по устранению цифрового неравенства, а также в компанию, которая эту программу реализует. Пока обнадёживающих ответов нет, но Анна не теряет надежды. Она переживает за деревню, к которой приросла душой, и за людей, которые живут рядом. 
— Здесь всё очень просто, и эта простота даёт такое ощущение гармонии, и рождается чувство свободы.
Ведь счастье — это не жить как хочешь, счастье — это, наверное, сама система, в которой живёшь. Это много вокруг тебя людей с тем же настроением, тем же мироощущением, что и у тебя, — считает она. 
Это и держит её здесь — жизнь в деревне совсем другая, чем в городе: что послал миру, то и получил, говорит Анна. Здесь люди не ищут второго дна в твоих словах, и у них тоже нет камня за пазухой.
— На человека, живущего в деревне, обращают пристальное внимание одни и те же люди, и они осуждают плохой поступок, — размышляет Анна. — Под действием этого осуждения можно осознать, что делаешь что-то не то. В городе всегда можно найти группу, в которой будешь уместен. Нет работы над собой, нет осознания и понимания всех социальных норм… 
Утром она просыпается от крика петуха. И этот первый звук начала нового дня озаряет её ощущением счастья и желанием сделать что-то ещё, что немного изменит мир: белоснежной козы коснутся нежные руки, в стену войдёт крепкий гвоздь, а из-под зелёного листа выглянет спелая клубника. 
— Я просто живу «сейчас», и мне хорошо, — улыбается Анна, провожая до дороги. — Потому что дышу чистым воздухом, вижу тёплые глаза людей, вижу, кому тяжело. Я ощущаю этот мир, я с удовольствием существую в нём. Я не знаю, чего захочу дальше. Человек — инструмент настраиваемый. Из него можно сделать гитару, а можно саксофон. Это же моя жизнь, я могу её перестраивать, как захочу. Одна женщина мне сказала, что в нашем возрасте менять что-то вредно. А я думаю — никогда. Я твёрдо знаю: если внутри плохо, то только мы, и больше никто, можем это изменить.

Анжелина Дерябина
Газета «Советская Сибирь», № 29, 18.07.2018 г.
Фото автора
https://m.vn.ru/news-anna-stroit-dom-slabaya-zhenshchina-okazalas-silnoy/