После поражения в войне 1812 года осколки некогда великой армии Наполеона рассеялись по безкрайним просторам России. Часть наполеоновских солдат вернулась домой, но немало французов пожелали остаться в России навсегда.

Куда исчезла армия Наполеона?
В 1869 году вышедший на пенсию французский инженер Шарль-Жозеф Минар со свойственной ему кропотливостью проделал уникальную работу, он создал диаграмму, отразившую изменение численности наполеоновского войска в период русской кампании.
В Россию вторглись 450–470 тысяч наполеоновских солдат, из них 50 тысяч солдат принадлежали союзным Наполеону войскам из Австрии и Пруссии. После начала войны в Россию прибыло в виде подкреплений ещё 140–160 тысяч солдат.
Согласно подсчётам Шарля-Жозефа Минара, из 600 тысяч наполеоновских солдат, перешедших Неман, обратно вернулись всего 10 тысяч.
По современным данным стало известно, что из 600-тысячной Великой армии Наполеона в обратном направлении российскую границу пересекло не более 50 тысяч человек. Подсчитано, что за полгода боёв в России погибло около 150 тысяч французов. Где же остальные 400 тысяч?
Лето 1812 года в России выдалось на редкость жарким. Наполеоновские солдаты изнывали от палящего солнца и пыли, многие умирали от тепловых ударов и сердечных приступов. Ситуацию усугубили кишечные инфекции, которые в антисанитарных условиях нещадно косили завоевателей. За жарким летом 1812 года пришло время осенних холодных ливней, ночных заморозков и ранних суровых морозов…
Количество попавших в плен наполеоновских солдат (французов, немцев, поляков, итальянцев) историк Владлен Сироткин оценивает в 200 тыс. человек — практически те, кто уцелел в негостеприимной России.
Многим из наполеоновских солдат не суждено было выжить в России из-за голода, эпидемий, морозов, массовых убийств. Всё же около 100 тысяч солдат и офицеров наполеоновской армии оставались в России два года спустя, из них около 60 тысяч человек, в основном французы, приняли российское подданство.
После окончания войны король Франции Людовик XVIII просил Александра I как-нибудь воздействовать на застрявших в России соотечественников и заставить их вернуться на родину, но русское правительство заниматься этим не стало.

Французский след
Следы пребывания французов в России можно увидеть по всей стране. В Москве сегодня проживает около полутора десятков семей, чьи предки когда-то не пожелали возвращаться во Францию — Ауцы, Юнкеровы, Жандры, Бушенёвы. 
Много бывших военнопленных из наполеоновской армии после Отечественной войны 1812 года остались на территории России и приняли российское подданство.
В первой половине XIX столетия на окраине Самары существовал топоним «французова мельница». Это свидетельство того, что на когда-то работавшей мельнице трудились пленные французы.
А в современном Сыктывкаре (ранее Усть-Сысольск Вологодской губернии) есть пригород Париж. По преданию его основание — так же дело рук пленных французов.
Оставили свой след французы и в русском языке. Голодные и замёрзшие наполеоновские солдаты, выпрашивая у русских крестьян кров и хлеб, нередко обращались к ним «cher ami»(«милый друг»). А когда им была нужна лошадь, они говорили «cheval», по-французски «лошадь». Так великий и могучий русский язык пополнился новыми словечками — «шаромыжник» (попрошайка) и «шваль».

Из армии Наполеона
в русское казачество
Историки по крупицам собирают сведения и восстанавливают картину ассимиляции бывших наполеоновских солдат в России.
Например, профессор Сироткин в московских архивах наткнулся на след маленькой французской общины на Алтае, основанной наполеоновскими солдатами. В документах говорится о том, как три солдата-француза — Венсан, Камбрэ и Луи — добровольно уехали в тайгу (Бийский уезд), где получили землю и были приписаны к крестьянам.
Французы принимали российское подданство робко, словно выбирая между позорным возвращением на родину и полной неизвестностью.
В Оренбургской губернии оказалось 40 французских солдат, 12 из которых пожелали вступить в казачье войско.
Архивы сохранили имена пяти французских смельчаков, которые в конце 1815 года подали прошение о вступлении в российское подданство: Антуан Берг, Шарль Жозеф Бушен, Жан Пьер Бинелон, Антуан Виклер, Эдуар Ланглуа, эти солдаты наполеоновской армии были причислены к казачьему сословию Оренбургского войска.
К началу ХХ века в Оренбургском войске насчитывалось порядка двухсот казаков с французскими фамилиями.
Историк Владимир Земцов обнаружил, что в Пермской и Оренбургской губерниях побывало не менее 8 тысяч пленных наполеоновских солдат, из них несколько десятков были императорскими офицерами. Известно, что несколько тысяч «оренбургских французов» записаны в казаки Оренбургского войска.
На Дону в конце XIX века краеведы нашли 49 потомков наполеоновских солдат, записавшихся в казаки. Обнаружить их было не так просто: к примеру, Жандр превратился в Жандрова, а Бинелон в Белова.

На защиту
новых рубежей
Уездный городок Верхнеуральск (сейчас это Челябинская область) в начале XIX столетия был небольшим фортом, охранявшим юго-восточные рубежи России. В 1836 году возникла необходимость укрепления этого плацдарма, и началось строительство новой линии обороны. Вскоре от Орска до станицы Березовской выросла цепь воинских казачьих поселений, были выстроены редуты, четыре из которых получили французские имена: Фер-Шампенуаз, Арси, Париж и Бриенн. Среди прочих переселенцев на новую линию обороны юго-восточных рубежей России были переселены все казаки-французы со своими семьями.
В числе добровольцев на новой линии юго-восточной обороны России оказался престарелый и обрусевший наполеоновский солдат Илья Кондратьевич Ауц, который переехал из Бугульмы со всем многочисленным семейством. Сын французского солдата и оренбургской казачки, Иван Иванович Жандр стал казаком, дослужился до чина сотника и получил землю в станице Кизильской Верхнеуральского уезда.
В Оренбурге прижился ещё один француз — молодой офицер из древнего рыцарского рода Дезире д’Андевиль. Некоторое время Дезире д’Андевиль занимался преподаванием французского языка в школе, а в 1825 году, когда в Оренбурге было учреждено Неплюевское казачье военное училище, д’Андевиль был причислен к казачьему сословию на правах дворянина. В 1826 у него родился сын — Виктор Дандевиль, продолживший воинскую службу в составе Оренбургского казачьего войска.
Виктор Дезире Дандевиль, сын бывшего французского офицера Дезире д’Андевиля, с 18 лет служил в войсковой конной артиллерии, участвовал в казацких походах на Арал и Каспий. За боевые заслуги и храбрость, проявленные в бою, был награждён медалями и орденами, стал русским генералом от инфантерии и командиром армейского корпуса, а позднее наказным атаманом Уральского казачьего войска. Виктор Дандевиль воевал в Туркестане, Киргизии, Сербии и Болгарии, проявляя храбрость и воинскую доблесть в сражениях с мусульманским войском Османской Турции.
Отечественная война 1812 года стала частью исторической памяти русского народа. Русский историк, литературовед и издатель П. И. Бартенев писал: «Стоит только прочесть описание Отечественной войны, чтоб не любящему России возлюбить её, а любящему полюбить ещё жарче, ещё искреннее и благодарить Бога, что такова Россия».
http://ru-sled.ru/kak-francuzy-russkimi-kazakami-stali/