Поехала за сказкой
Катя поселилась в старом доме на отшибе. Подремонтировала его, как могла: вычистила, поштукатурила, побелила и стала жить. Внутри не было никаких удобств — ни газа, ни воды, только электричество. Но зато были настоящая русская печка с лежанкой, домотканые половики на полу и от всего этого веяло каким-то теплом, уютом. 

— Так же было у бабушки в деревне, — рассказывает Екатерина. — Мы с братом часто гостили у неё в детстве. Помню, как она встречала нас и со словами «вы мои гулюшки» обнимала так крепко, что дыханье перехватывало. Помню, как после бани нас укладывали в постель. Бельё было белоснежное, накрахмаленное и пахло свежестью. Помню теп­ло русской печки, на которой мы ребятишками прятались и играли, когда на улице было холодно. Куры, гуси, озеро, корова, хлеб, деревья, запахи... Всё, что окружало меня тогда, казалось таким необыкновенно чистым и тёплым, а главное — настоящим. Когда бабушки не стало, то не стало и всего остального. И мне было очень грустно, что этого уже не вернуть.

А тут оказалось — всё возможно. Четыре года назад Екатерину в качестве фотографа пригласили на этнофестиваль в село Ржавец, а потом спустя какое-то время ещё раз, но уже как мастера традиционной куклы. И она поняла: это знак. Вот оно, её место. 
Стала искать, где остановиться. Местные подсказали, что на окраине села, у самого оврага, есть домишко, там уже давно никто не живёт. Хозяин не возражал, чтобы Катя в нём поселилась, и она стала собирать вещи. 
— Мама была в шоке, — вспоминает Екатерина. — Она думала, я немножко поживу и вернусь. Но возвращаться в город я не собиралась. Та жизнь, которой жила раньше, хоть и была весёлой, интересной, но какой-то пустой. В последнее время всё отчётливее это ощущала. А настоящая жизнь началась здесь, в деревне. 
Воды из родника натаскать, дров наготовить, печь затопить — всему этому девушка училась постепенно. 

— Конечно, первое время было трудно, — признаётся Катя. — Но мне помогали друзья: и дров нарубят, и печку растопят. Теперь-то я сама всё умею. Деревенская жизнь очень дисциплинирует и вдохновляет. Бывало, встанешь рано утром, наденешь валенки, выйдешь прогуляться по сугробам, а кругом такая красота — настоящая сказка! Сказка, которую я так долго искала и наконец нашла.

По традициям предков
Своеобразным проводником в мир народной культуры стала для Кати кукла. Как известно, на Руси кукла сопровождала человека всю жизнь, начиная с самого рож­дения. 
— Бабушка показывала нам с братом, как делать куклу-скрутку из обычного платка, — продолжает Екатерина. — Я тогда не знала, что это такое. Уже потом, когда выросла, поступила на худграф, познакомилась с традиционной кук­лой поближе, и каждый раз связь с ней возвращала меня в детство. 
Там же, в институте, в Катиной жизни произошло ещё одно знаковое событие — знакомство с народным костюмом.
— До этого мне казалось, что у нас всё просто — сарафан, кокошник, лапти да рубаха. А на самом деле всё гораздо сложнее и интереснее, чем мы думаем. Каждый предмет, каждый цвет в костюме что-то значит. Это целая вселенная, которую для меня открыла замечательный педагог Наталья Прямкова. 
Даже свою дипломную работу Екатерина посвятила народному костюму. Ровно девять месяцев днями и ночами корпела над шитьём и вышивкой. Всё сшила сама: понёву, рубаху, повойник, передник. А потом со временем стала включать и в свой повсе­дневный гардероб элементы традиционной одежды. Она и сейчас носит длинные, в пол, юбки, красиво завязанный на голове платок. 
После окончания института Катя расписывала стены в торговых центрах и кафе, потом работала в музее мастером по авторской кукле, одновременно вела занятия по традиционной кукле в Центре романовской игрушки. 
— Связь с традициями так или иначе всегда присутствовала в моей жизни. Но в городе осознать это мешала лишняя суета, — продолжает Екатерина. — А когда я переехала в деревню, всё будто сошлось. Когда ты начинаешь понимать, что и зачем в культуре твоих предков, почему они жили так, а не иначе, то уже не можешь жить по-другому. 
Здесь же, в Ржавце, Катя встретила будущего мужа Николая. Он тоже городской, но оказался в деревне — судьба. Свадьбу сыграли по народным традициям. А вскоре у молодожёнов родился сын Андрюшка. Сейчас ему два годика — настоящий казак, весь в папу. Выбора, где жить, даже не стояло, только в деревне. Правда, пришлось переехать в другое село, там Николай построил для своей семьи дом побольше.

И хлеб из печи
Найти их домик в Слободке не так-то просто. Он спрятался за деревьями и кустами, чуть поодаль от просёлочной дороги. Слева на участке — ульи. Справа — загон с козами. Ещё из живности — куры, две собаки и два кота. В доме в центре комнаты — печка, как Катя и мечтала.
— Хлеб из печи очень вкус­ный: мягкий, а сверху румяная корочка. Масло, сыр тоже делаем сами, — говорит она. — В первую очередь для себя и немножко на продажу для людей, которые хотят есть полезные натуральные продукты. В городе вся система заточена под то, чтобы сделать нас зависимыми. Мы не можем обходиться без поликлиник, аптек, магазинов. А здесь ты понимаешь, что всё необходимое тебе даёт природа.
Екатерина с Николаем воспитывают сына, налаживают быт и занимаются домашним хозяйством. Они счастливы. Они нашли своё место и себя в нём. 
— За это время я сильно изменилась. Раньше я позиционировала себя как независимая женщина, художник-одиночка, а теперь понимаю, что это была всего лишь картинка, навязанный образ, — утверждает девушка. — Нас научили быть самостоятельными женщинами, а жёнами и мамами — нет, а ведь это гораздо важнее: если ты хорошая мама, у тебя вырастут хорошие дети. Роль женщины вроде бы маленькая и в то же время такая масштабная.
Несмотря на домашние хлопоты, Катя находит время и для творчества. Делает традиционных тряпичных кукол и авторских из полимерной глины. Через последних выражает себя, свой взгляд на мир. Каждая её работа — отдельная история, рассказанная с помощью жестов, одежды, предметов. Например, кукла «Летний роман»: девушка сидит под яблоней и читает книгу, а в этот момент происходит что-то чудесное, что заполняет её платье и весь образ полевыми цветами. Или кукла «Старый дом». 
— На нашей улице, прямо напротив, стоял заброшенный дом, — рассказывает Катя. — Мне захотелось его оживить, и я сделала куклу в образе бородатого мужичка в шапке-ушанке, на ногах у него чьи-то следы, а на сердце — старое окно с покосившейся створкой. Он будто застыл в ожидании… А через год в этот дом въехали люди. Мистика!

Екатерина Деревяшкина
«АиФ Липецк»
http://www.chr.aif.ru/lip