Одним из способов передачи мудрости были загадки. Особенность их в том, что никакие логические размышления не в состоянии вывести на верный ответ.
Вот, к примеру, всем известные загадки: «Без окон, без дверей полна горница людей», или «Сидит краса в темнице, а коса на улице». Не зная ответа, современный человек, обладающий логическим складом ума, вычислить, что это огурец и морковь, не в состоянии. В старину тот, кто отгадывал загадки, должен был упражняться в непосредственном восприятии ответа. Не слова как условия загадки, а сам загадывающий нёс в себе ответ.
Вождение хоровода было своеобразным магическим обрядом. Взявшись за руки, люди раскручивались, как правило, вокруг костра и концентрировали коллективный образ того действия, которое должно было впоследствии произойти.
В ведические времена был прекрасный способ передачи мудрости — это сказки. Само слово «сказка» говорит о том, что это не писаные знания, а рассказы, передаваемые устно сказителем. Знаний в сказках не так много, но в них передавались настрой, дух, стремление героев.
Сказки были формой образования (учебного процесса) ведического общества. Обычно их рассказывали на ночь глядя, когда мозг наиболее нелогичен и более восприимчиво внимание. Дети вместо школы слушали сказки с раннего детства, как только могли понимать речь сказителя.
Цифры в сказках появились намного позднее и в основном указывали на систему — это 3, 6, 9, 12 голов у Змея Горыныча и тридевятое царство — тридесятое государство, находившееся где-то очень далеко, и так далее.
Недаром в последующие времена, с принятием Русью христианства, сказание сказок осуждалось церковью, приравнивалось к тяжёлому греху, к преступлению против веры.
Как реакция на гонение церковью, сказители стали сказывать сказки, высмеивающие попов. Но тем не менее даже цари держали при себе сказочников. Так, у Ивана Грозного были слепые рассказчики. У царя Михаила были сказочники Клим Орефин, Пётр Сапогов и Богдан Путята.
Несмотря на гонения, сказки продолжали существовать, хотя те ведические сказки сейчас мы не отыщем ни в одной книге. Со временем изменились сюжеты. Русские имена поменялись на иудейские, такие, как Иван, и греческие — Василий, появились цари, деньги, торговля. Начинает ощущаться кастовое расслоение общества. Чёрная кость, мужик — низшая ступень. Нелогичность сказок оставались до наших дней. Мужик мог поцеловать царевну и жениться на ней, залезть коню в одно ухо, вылезти из другого.
Несоразмерность форм и размеров в сказках ломает всякие физические представления. Там множество чудес, которые не в состоянии описать ни одна современная наука. Крайне нелогичен и сюжет: сказка может начаться одним, в середине речь идёт совсем о другом, а конец — о третьем.
В двадцатом веке ведические сказки потеряли свою былую популярность, их заменили сказки Чуковского и Михалкова. В Европе и Америке с приходом мультипликации сказки были вытеснены Томом и Джерри, моряком Папаем и другими. В этих сюжетах ничего не осталось от ведических времён, и по своей сути они представляют собой жвачку: в рот положил, а не насытился. Ни о какой мудрости там речи не идёт. Скорее, наоборот, они убивают время ребёнка, которое он мог использовать на познание мира.
— Хочешь, я тебе расскажу сказку? — с усмешкой предложил Добрыня. — Заинтриговал ты меня своими сказками. Давай, рассказывай!
— Слушай:
«Давным-давно жили-были мужик да баба, и был у них сын Вячеслав. Шли годы, мужик с бабой состарились, силы уже не те, что в молодости. Пора бы дела сыну передавать, а Вячеслав ничего по хозяйству делать не хочет. Сколько раз мужик ни говорил сыну, что пора бы заняться делом, да всё без толку. «Не хочу, батяня, — отвечал Вячеслав, — мне и на лавке неплохо живётся».
Не знал мужик, что ему делать, и вот как-то поднялся сильный ветер. Вышел мужик в поле и крикнул:
— Ветер, помоги мне сына к труду приучить. Непутёвый он у меня, умру — некому за хозяйством будет смотреть.
Ветер отвечает мужику:
— Коль пришёл просить помощи у меня, видать, и правда невмоготу тебе. Добро! Дам я тебе три дня на раздумье, стоит ли твоё желание исполнять. Если всё же не передумаешь, приходи на четвёртый день сюда.
— А что думать, я уже и так знаю, что сына надо к труду приучать!
Ветер ничего не ответил.
Думал мужик три дня и ничего нового не надумал, а на четвёртый отправился он в поле. Только дошёл до того места, где просил ветра о своей просьбе, как грянула гроза, и первая же молния убила мужика.
Сын и баба похоронили его и стали жить дальше. Кормильца не стало, сын за дело отца взялся. А через три года дом новый срубил. Жену-красавицу привёл в тот новый дом. Жили они долго и счастливо».
— А смысл сказки я что-то не уловил, — недоумённо пожаловался я.
— Ничего, уловишь. Ведь суть в сказках в том, что ты сам должен осмыслить её, и не факт, что смысл одной сказки для разных людей будет одним и тем же. Каждый сам воспринимает суть в зависимости от своего ведания. Вот послушай следующую сказку и не думай ни о каком смысле, думанье тормозит мысль:
«Жили-были старик да старуха. Было у них три сына. Старшего звали Боромиром, среднего — Казимиром, а младшего — Тихомиром.
Как-то к ним в избу пришла ведьма и говорит:
— Здравствуйте, люди добрые. Шла я к вам издалека, с вестью необычною. Дочь моя Любава — красавица неописуемая, рукодельница на все руки — взрослой стала. Добрый молодец ей в мужья нужен. Но не любит она никого в нашей округе, и отправилась я жениха ей искать. Ходила три года и три дня, пока вашу избу не увидала, и ведаю — здесь жених её живёт, но не ведаю, кого из вас троих она полюбит.
— Не беда, — сказал Боромир, — поедем к ней вместе, и кого из нас она полюбит, тот и женихом ей будет.
— Поехать-то можно, да не увидит она вас. Пока я искала ей доброго молодца, приезжал свататься к ней Кощей Бессмертный. Отказала она извергу окаянному. Осерчал тогда Кощей и наложил на Любаву заклятие страшное: видит она теперь не людей, а чудовищ ужасных. Расколдовать её может только поцелуй того, кого полюбит Любава. А нежели поцелует другой, то смерть ожидает его от её красоты.
Интересно стало братьям: что за девица такая живёт, которая замуж ни за кого не идёт, и какова красота бывает, что убить может. Сели они на коней и поехали с ведьмой к дочери её.
Долго ли, коротко ли, въезжают братья в деревню, а в деревне той на окраине терем стоит. В тереме том у окна девица сидит красоты необыкновенной. Как увидали её братья, онемели. Забыли, что поцелуй с Любавой смертью обернуться может.
Стеганул старший брат коня своего и галопом к окошку поскакал. Спрыгнул с коня и в губы алые девицу целует. Оттолкнула Любава Боромира, взглянула не него глазами, ужаса полными. Не смог Боромир этого взгляда выдержать и замертво упал. А красавица в терем убежала. Похоронили братья Боромира под курганом, и говорит Казимир Тихомиру:
— Нечего нам делать здесь, тут гибелью пахнет. Поехали домой!
— Поехали.
Сели они на коней и отправились в путь-дорогу. Но, проезжая мимо терема, не удержался Казимир, взглянул на окошко, у которого старший брат дух испустил. Увидал красавицу и не смог с собой совладать. За уздцы потянул, стеганул коня своего вороного, ударил пятками по рёбрам и к окну устремился. Подскочил к терему и поцеловал девицу в губы алые. Оттолкнула Любава Казимира, взглянула на него глазами, ужаса полными. Не смог Казимир этого взгляда выдержать и замертво упал. А красавица в терем убежала.
Закручинился Тихомир. Похоронил брата своего под курганом и отправился было домой. Но подошла к нему ведьма и говорит:
— Не губи, добрый молодец, меня и дочь мою. Один ты остался — ты и жених ей. Поцелуешь — заклятие Кощеево рассеется и сам счастлив будешь!
— Ладно.
Подошёл Тихомир к окну и поцеловал в губы алые Любаву. Целует и оторваться не может, больно поцелуй сладок. А когда взглянул на красавицу, то в глазах её любовь узрел. Любава и говорит Тихомиру:
— Возьми меня с собой, буду тебе женой верной, жизни теперь без тебя не вижу!
Сели они на коней и поскакали домой. Свадьбу сыграли. А затем жили долго и счастливо».
Ратибор Удалов.
г. Пинск, Беларусь. | 
