Вот уже третьи летние каникулы я провожу в Светодаре. Конечно, не всё лето, но не малую его часть. С каждым годом мне здесь нравится всё больше и больше, и я скучаю по нашему поместью, когда нахожусь в городе.

...В городе у людей и их детей нет возможности делать что-то полезное для природы и Земли. Для них всё делают разные службы — сажают деревья и цветы, косят газоны и благоустраивают их жизнь... Но это получается как в театре: ты смотришь на сцену, там что-то происходит, а ты сидишь и только наблюдаешь, но не участвуешь. Я вот, например, посадил вместе с папой уже не помню даже сколько деревьев и в нашем поместье...

не в нашем поселении нравится природа, а также то, что я открываю для себя много нового. Я теперь знаю не по чьим-то разговорам, а сам это понимаю и вижу, что люди, живя в городе, оторваны от природы, перестают её понимать, а значит, и уважать. В городе у людей и их детей нет возможности делать что-то полезное для природы и Земли. Для городских жителей всё делают разные службы — сажают деревья и цветы, косят газоны и благоустраивают их жизнь. Это, конечно, хорошо, мне нравится то, какие теперь у нас в Москве красивые дворы, детские площадки, как много цветников на улицах. Но это получается как в театре: ты смотришь на сцену, там что-то происходит, а ты сидишь в мягком кресле и только смотришь, наблюдаешь, но не участ­вуешь. Я вот, например, посадил вместе с папой уже не помню даже сколько деревьев и в нашем поместье, и в соседнем селе Симоново, возле их школы и детской площадки. Мы с нашим поселением проводили там воскресники. И мне даже теперь странно, что тысячи и даже миллионы моих ровесников не знают, чем ещё интересным себя занять, выдумывают всякие развлечения, скучают, сидят днями и часами у компьютеров и телевизоров, а ведь могли бы тоже посадить деревья, и тогда города станут красивее и чистого воздуха будет больше.

Мой папа говорит, что раньше, в древности, не было таких пустых развлечений, как сейчас. Всё было наполнено смыслами, и всё было важным для жизни. Не было пустых игр — везде были полезные навыки. В каждом танце человек не просто дрыгался под музыку, он или отрабатывал специальные движения, которые потом помогут ему в бою с врагами, или осмысленно что-то сообщал своим танцем окружающим и гармонизировал своё внут­реннее состояние и своё энергетическое взаимодействие с Вселенной и с природой. Я, конечно, ещё не совсем всё понимаю, о чём это говорит папа, но теперь знаю точно, что сажать деревья — это интересное занятие, и оно не пустое, как многие городские развлечения, а полезное. Я думаю, что мы должны не просто любить на словах и любоваться природой, а можем ей помогать, восстанавливать леса, рощи, сады и получать от этого настоящую радость.

Мы с моим папой сделали у себя в поместье небольшой питомник, где у нас растут выращенные нами из желудей больше сорока маленьких краснолистных дубов, а также маленькие кедрики, которые уже почти завяли, когда нам их отдали, но мы их выходили. Создание нашего питомника меня очень увлек­ло, и когда я приезжаю в наш светодар, то сразу бегу посмотреть, как там наши питомцы себя чувствуют, как они подросли.

Я собираю в пакеты кучки земли, которые оставляет после себя крот, и наполняю ими контейнеры, которые мы с папой делаем из пятилитровых пластиковых бутылок для воды (обрезаем верхнюю часть с горлышком и делаем дырочки в дне контейнера). Потом мы эти контейнеры прикапываем в маленькой траншее и прикрываем скошенной травой. В таких контейнерах и в такой взрыхлённой кротом земле саженцы растут быстрее, чем просто в земле, потому что там лучше сохраняется влага, и потом саженцы легче и удобнее будет пересаживать. Жёлуди хорошо прорастают в закрытом пакете с мокрым песком, поэтому я советую всем, кто хочет вырастить дубы, сажать жёлудь не сразу в землю, а сначала прорастить его в чёрном пакете с мокрым песком. Потом пересадить в пластиковую ёмкость, а потом, когда дубок к осени наберёт силу, пересадить в землю. Те дубочки, которые мы растили по такой технологии, раза в три-четыре больше и крепче тех, которые были посажены желудями в землю. В будущем мы с папой будем выращивать разные рас­тения и деревья, которые занесены в Красную книгу, нам всем надо поскорее возрождать то, что было испорчено неразумным отношением к природе и желанием людей получать только прибыль и не думать о будущем. Несколько краснолистных дубков, когда они подрастут, я привезу в Москву и посажу в нашем районе. А ещё буду дарить саженцы своим знакомым, которые захотят их посадить в своих дачных посёлках, а также подарю нашим соседям в Светодаре.

Мне нравится ходить в гости к нашим соседям в поселении, они очень интересные люди, всегда что-то интересное мне расскажут, чему-нибудь полезному научат. Жаль только, что у нас в поселении нет ещё моих ровесников... Но я наде­юсь, что в Светодар придут новые семьи и у меня обязательно появятся друзья, с которыми в нашем поселении мне станет ещё интереснее.

Кроме питомника мне нравится помогать папе в разных других делах, например создавать красивый ландшафт. Мы с папой вручную, лопатами создавали береговую кромку нашего пруда, потому что экскаватор не сможет проделать такую тонкую, можно сказать, художественную работу. Вообще у нас в поместье не очень маленький пруд, его длина 100 метров, и он похож на речку, которая протекает мимо нашего дома. Я люблю в нём плавать, хотя, если честно, вода в нём почти всегда холодная, потому что там у нас есть на дне ключи, которые открылись. Представляю, как долго они ждали и томились под землёй, а теперь мы их освободили, и они наполняют наш пруд. Папа и его друзья купаются в нашем пруду и зимой, делают прорубь на Новый год и ещё 19 января. Они купались бы, наверное, и чаще, но лёд зимой такой толстый, что надо тратить много сил на прорубь. Я в прорубь ещё не нырял, но прошлой зимой обтирался снегом, и ваша газета «Родовая Земля» даже напечатала мою фотографию, где я занимаюсь этими снежными процедурами.

В нашем пруду уже много рыбы, и мы предлагаем нашим гостям покормить её сухариками, и все удивляются, как наши рыбы хрустят, а некоторые даже думают, что это у нас пираньи. В шутку, конечно, думают, но они говорят, что ни разу не видели, чтобы рыбы так хрустели, когда их кушают. А весь секрет в том, что надо бросать не мягкий хлеб, а сухарики, они долго не тонут и хрустят.

А ещё у нас в пруду поселились несколько ондатр. Я даже не знаю, радоваться этому или нет, но столкнуться носом с этой крысой, когда буду плавать, не хочется. В другом небольшом пруду на дальнем краю нашего поместья весной и в начале лета жил бобёр, но потом, когда там сильно упал уровень воды из-за засухи, он куда-то ушёл, а мне было интересно изучать его домики, вырытые в берегу и открывшиеся из-под воды. Он нагрыз много палок из ивняка и, как настоящий архитектор, укрепил стены и потолок своей норы-дома. Мне хочется, чтобы бобёр вернулся, а папа переживает, что он может подгрызть и завалить большие берёзы возле того прудика, ведь у нас в поместье пока не так много больших деревьев.

Ну что ещё рассказать? Из водоотводной канавы мы с папой сделали философскую тропу. Это такая извилистая, углублённая дорожка, вдоль которой красиво вкопаны разноцветные гранитные камни, а между ними растут интересные рас­тения и цветы. Там есть даже мос­тик. Эта философская тропа красиво извивается, и когда по ней не спеша идёшь и задумчиво любуешься её разнообразием, то возникает философское настроение. А во время сильных ливней наша философская тропа превращается в ручей, и я представляю, что это большая река в загадочной стране, по берегам этой реки красивые скалы и дивные растения, а я путешественник, который по ней плывёт...

Этим летом я наблюдал, как нам рыли колодец. Очень интересно и необычно. Одного дядю опускали глубоко под землю, а два других помогали ему вытаскивать землю из глубины, а потом вытаскивали в конце и его тоже в том большом вед­ре, в котором вытаскивали грунт. Сначала колодец был страшно глубокий — десять колец, это значит десять метров в глубину, но потом вода набралась, и уже только 3 — 4 кольца было до воды. К сожалению, папа всё время пока качает воду насосом, потому что этим сухим летом надо много поливать, а я мечтаю набирать воду ведром, мне нравится крутить вороток и, наматывая на него цепь, вытаскивать ведро с водой самому. Настоящая мужская работа, особенно если надо много вёдер вытащить.

Один раз я увидел, как в бочку с водой попал шмель. Я побежал и сказал об этом папе. Он мне говорит: «Пойди и вытащи его». Я удивился: как же я его вытащу, он же меня укусит! Папа пошёл к бочке, опустил руку в воду и взял шмеля на палец. Шмель доверчиво уцепился за его палец, расположился на самом его кончике и начал сушить себя на солнышке, перебирая лапками и шевеля крыльями. Я увидел, какой он хорошенький, мохнатый и добродушный, и тогда подставил свой палец, а он перелез на мою руку. Папа ушёл опять делать свои дела, а я ещё минут десять любовался шмелём и говорил ему ласковые слова. Потом он высох и взлетел, а у меня на душе осталось какое-то тёплое и доброе чувство. Я понял, что многие существа в природе готовы доверять людям и совсем не хотят их просто так кусать или жалить, а делают это, только защищаясь от нашей агрессии или глупости.

Мне вообще нравится и копать что-то лопатой, и пилить, и рубить топором, и поливать, и выкладывать мозаику из цветных плиток на бетонной поверхности основания колонн, которые поддерживают навес перед домом. А на эти колонны мы врезаем и вклеиваем для красоты керамические медальоны, которые я делал в папиной студии. Хочется, чтобы наш дом был весёлым и нарядным.

Но моё лето было наполнено ещё и разными поездками. В конце июня я вместе с ребятами из сельской школы в Симоново ездил на четыре дня в Петербург. И хотя я уже раньше там бывал, эта поездка мне тоже очень понравилась, потому что в этом городе всегда можно с удивлением открывать для себя что-то новое. Например, там много интересных экскурсий на катерах по Неве и каналам, и в каждый приезд в Питер найдётся что-то новенькое. А в этот раз мы ещё специально ездили ночью смотреть, как разводят мосты.

Потом в конце июля мы с папой поехали в летний лагерь, который устраивал клуб русской воинской традиции «Гамаюн». Лагерь этот был далеко, аж на границе Тверской и Псковской области, в лесу, на берегу очень красивого лесного озера. Там мы жили в палатках, у нас было пластунское подворье, где мы обучались разным казачьим воинским приёмам. Я там научился обращаться с нагайкой, немного с саблей, метать ножи и топор, крутить вокруг себя бревно и другие тренировочные приёмы. Там я прошёл инициацию — посвящение в мужчины. Теперь я мечтаю поехать в этот лагерь и следующим летом.

После лагеря мы с мамой по­ехали на море. Отдыхали мы там недалеко от Сочи, в Адлере. Помимо купания в море мы много ездили по экскурсиям, были и в олимпийской деревне. Мне очень понравилось подниматься на фуникулёре и экскурсия по горам. Красота там невозможная, как в сказке!

Вернулись мы в Москву за несколько дней до школы. Вот так и прошло моё лето...

Я хочу попросить газету напечатать мой электронный адрес для того, чтобы найти друзей из других Родовых поселений. Я чувствую, что мои московские друзья живут теми интересами, которые я не совсем разделяю. Конечно, мне тоже интересно, как и им, многое из того, чем сейчас наполнена наша городская жизнь, но мне хочется большего. Те интересы, которые у меня возник­ли после того, как я окунулся в атмосферу Светодара, моим московским друзьям непонятны и неинтересны...

Богдан Демченко. Светодар, Тульская обл. — Москва.
vadim@demchenko.ru.