За прошлый год 26 тысяч россиян из городов переехали жить в деревню. Только под Казанью имеется 14 так называемых родовых поселений.
Из «Комсомолки» — в лес
Мы едем на машине из Казани в сторону Республики Марий Эл. Артур описывает, каким хочет видеть свой дом, словно маленький мальчик рассказывает, как собирается обставить свою комнату:
— В дальнейшем обсерваторию хочу! Небольшое, но высокое здание, внутри — лестница винтовая, наверху — панорамный обзор, столик посередине, на нём телескоп стоит, скамейки по кругу. У меня и костюм звездочёта есть. Это с тех пор, как мы открывали детский клуб, помнишь?
Я прекрасно помню, как клеила там обои. А через полгода Артур уехал жить в лес...
Артур Гимаев — бывший корреспондент «Комсомольской правды», один из основателей футбольного клуба «Заря». А с лета он, его жена Мария, их дочки Злата и Дарья — жители родового поселения Лесная Поляна в окрестностях Марий Эл.
Мы приехали по городским меркам рано, в восемь утра. Поселение находится в марийских лесах. На территории Родовых поместий действует табу на отстрел животных и даже на ловлю рыбы, так что обитатели пруда и окрестностей чувствуют себя здесь вольготно. Курам и козам, которых держат жители Лесной Поляны, тоже ничто не угрожает, пернатые несут яйца, рогатые дают молоко. Кроме того, действуют запреты на алкоголь, сигареты и брань. В общем, пастораль.
Председатель живёт в центре поселения, недалеко от Теремка. Этот маленький домик построен для тех, кто ещё не достроил свой собственный дом, или для гостей и друзей поселенцев.
Я оставила вещи в доме и принялась знакомиться с правилами проживания.
Как пишет официальный сайт Поляны, «мы не хотим видеть в соседях людей, которые:
— не потрудились прочитать книги В. Мегре;
— не планируют в ближайшие годы переезжать в поместье;
— не смогли реализовать себя в городе и решили попробовать начать всё с начала в поселении;
— не понимают, на что будут строиться и жить в поселении, надеясь разобраться «по ходу»;
— имеют очень смутное представление о строительстве, огородничестве и жизни на природе в целом;
— считают, что участие в общепоселенческих проектах должно быть добровольным, хотят уединиться в своём поместье и оставить общественные дела на усмотрение других;
— считают наши правила и процесс вступления в поселение слишком строгими;
— фанатично настроены и оторваны от реальности, поэтому позволяют себе агрессивные высказывания, содержащие нетерпимость (религиозную, национальную, пищевую и т.д.)».
Если какой-то из пунктов вам подходит, то вам настоятельно рекомендуют поискать себе другое поселение. Однако все, кого я встречала, отмечали, что правила носят рекомендательный характер и окончательное решение за самими поселенцами.
«Мнение председателя не отражает мнения всего поселения»
Председателя Сергея мне удалось поймать только вечером.
Лесная Поляна появилась как идея в 2008 году, а реалией стала год спустя. Ценители фольклора и традиционного образа жизни, в основном из Казани, захотели изменить жизнь в городе и остановились на родовом поселении.
Сергей Михайлов отучился в КАИ на радиотехника. Работал в ТИСБИ, потом устанавливал банные печи.
— Все основатели Лесной Поляны встретились в «Кедровом доме», — рассказывает он. — Есть такой клуб в Казани. Там собрались люди, которым интересно было жить на природе. И не просто на природе, а чтобы и дружно, и весело, и со смыслом, и, может, что-то ещё, видимо, потому, что была какая-то неудовлетворённость в жизни городской. Мы объединились на идее Родовых поместий. Это вдохновило. Первое поселение, которое мы основали, было Светлое, потом — Светлогорье. Оба в Казани.
Почему не остались в тех поселениях, которые были созданы? Они не подходили нам по ритму и правильности организации. Создавали их мы, но многое не учли, оказалось, что нам они не подходят. Людей слишком много, с разными целями, интересами. Создавались поселения, где соседи неизвестно когда будут жить (в Лесной Поляне на полный переезд даётся два года. — Авт.). Нас это не устраивает, и пришлось создавать заново. И как пример использовали Ковчег в Калужской области. Снова под Казанью не получилось, потому что там сложно с оформлением земель. Хотелось около реки, поэтому стали подниматься вверх по Волге, нашли землю в Марий Эл и обратились к администрации.
Земля куплена дачным партнёрством, потому что в законодательстве родовых поселений нет (близкое к этому — «дальневосточный гектар», безплатный участок под фермерство; закон вступил в силу 1 июня 2016 года для жителей ДФО. — Авт.) — все члены — полноправные собственники на данном этапе. 36 гектаров выкупили, земля недорогая была. 150 тысяч мы потратили на землю плюс оформление. Провели водопровод, электричество, за дорогами ухаживаем. Здесь было чистое поле. Мы всё раскатали, засадили. А давайте бродить? — Сергею, судя по всему, неуютно стоять на месте и тем более сидеть, поэтому он повёл меня по поселению. — К слову, сейчас только вступительный взнос около 150 тысяч. Помимо этого есть длинный ряд правил, собеседование, «пробное» проживание, голосование, на котором 100 процентов семей должны выбрать тебя своим соседом, и только тогда ты получаешь участок в 1,3 гектара в «пожизненное пользование, с правом наследования». Ты не имеешь права его продать или отдать. Он достанется только твоим детям.
Взносы на этом не заканчиваются. Ещё есть 18 тысяч рублей в год. Но поселенцы утверждают, что это временная мера.
— Когда семья переезжает, для большинства это стресс. Резкая смена образа жизни, стройка, работа, — продолжает Сергей. — И эта сумма в 18 тысяч уже кажется большой. Плюс ещё «субботники»: два дня в месяц семья должна посвятить общим делам. У нас же нет соцслужб, государство нам не помогает, но мы и не просим, это же наше поселение, мы должны всё сами делать.
— На скольких семьях собираетесь остановиться и больше не принимать?
— Остановимся на 100–150 семьях. Наш коллектив наращивается медленно. Если бы сразу 100 семей объединилось, то было бы сложно найти общее мнение. А если потихоньку добавляются люди, отбираются по темпераменту, по отношению к жизни, то мы уже им передаём свой взгляд на мир, а так как он эффективен — ведь пока у нас получается, — то в результате противоречий возникает меньше.
— В чём отличие родового поселения от экопоселения? В родовом поселении не нужно от плодов цивилизации отказываться?
Наши дополнительные требования основаны на тех идеях, которые мы вкладываем в понятие Родовых поместий. У нас нельзя землю продавать, потому что мы считаем, что земля — это семейная ценность, которая не продаётся. Идея ценная. В этом мире, особенно городском, человек ни к чему не привязан. Он родился в одной квартире, учился в другой, умер в третьей. А дети? Где детство провели? Так возникает другой тип человека, которому не важно, где его родина. У него в общем-то и нет её. У меня вот родители из разных деревень, я уже из Казани, и нет привязки к конкретному участку. А тут — дед копал колодец, бабушка посадила деревья. И это многим понравилось. Поместье — как накопление какого-то жизненного опыта.
День у поселенцев с детьми начинается рано, а дети есть почти у всех. Те, кто не занят их воспитанием или огородом, помогают строить дома новичкам. Так что, как бы ни казалось со стороны, скучно в поселении не бывает. Хотя иногда облегчить родителям день помогает Пират — один из многочисленных местных котов-мышеловов, который умеет спать, даже когда несколько детей играют с ним...
Мне пора уезжать, и председатель Сергей проводил меня словами: «Вы — представитель того общества, у которого я не вижу перспектив».
Елена Догадина.
www.kazanreporter.ru |
