За окном темнело, метель после мутного заката всё с большей яростью стала набирать силу. Вихри снежной позёмки, нёсшиеся холодными белёсыми языками по полю, стали залетать в сад, и скоро он скрылся в круговерти вьюги. Только сиротливая ветка яблони, росшей рядом с домом, раскачиваясь под порывами ветра, пытаясь вырываться из этого снежного безумия, тихо стучала по оконному стеклу, словно выбившийся из сил путник, милосердно просящий в злое ненастье о приюте.

Сидя на низенькой скамейке возле открытой печной топки, Валентин Иванович дремал под неумолкаемую песнь вьюги. Он посматривал на горящие и потрескивающие дрова, от которых исходил душистый берёзовый жар, к жару стал примешиваться тонкий аромат сушёных грибов.

Этот ни с чем не сравнимый запах унёс его в далёкое, увы, уже еле различимое за туманной завесой времени детство. В такие же тягучие снежные вечера, когда за морозными серебряными узорами окон наступали синие сумерки и низкое зимнее небо опускалось на землю, придавливая снега сизыми облаками.

Мама изредка готовила картофельные котлеты. Отец зажигал висевшую под потолком керосиновую лампу, в которой на фитиле начинала весело порхать золотистая огненная бабочка, и комната от причудливых теней на стенах становилось таинственной. Мама колдовала у раскалённой до вишнёвого цвета печной плиты. Вначале она делала картофельное пюре, а уж из него лепила котлетки и жарила их на толстенной чугунной сковороде. Котлеты в кипящем масле становились золотистыми, с тонкой хрустящей корочкой. Затем она готовила густую, коричневую, ни с чем не сравнимую по вкусноте подливку из сушёных грибов, перед этим достав из старинного дубового буфета белый заветный холстяной мешочек, от которого шёл тот незабываемый, чудный, тонкий аромат, присущий только грибному лесу.

Очарование лесными просторами запало в душу Валентину Ивановичу тоже в детстве, как ни странно, в центре шумной Москвы. Мама часто ездила к дальним родственникам в столицу за продуктами и брала его с собой. Это были замечательные поездки! Всё начиналось с суматохи во время сборов, с постоянной боязнью взрослых: «Как бы не опоздать на поезд! Не забыть билеты!» Бабушка скороговоркой, как бы убыстряя отъезд, причитала: «Давайте езжайте! Мало ли что случится с транваем, вдруг с рельсов сойдёт!» Поэтому все отправлялись к поезду загодя, почти за два часа. Переполненный и скрежещущий на поворотах трамвай всего за полчаса исправно довозил их до железнодорожной станции. А здесь ещё большая непередаваемая суматоха. В огромном здании вокзала толкалось много народа с узлами, перевязанными верёвками чемоданами, детьми. От этого людского муравейника стоял густой гул, который периодически перекрывал металлический голос, неразборчиво скороговоркой говоривший что-то, и все сразу замолкали, настороженно вслушиваясь, задрав головы, словно пытаясь под потолком увидеть того, кто там бубнил не своим голосом.

Не менее интересная суета продолжалась после посадки в вагон. С устройством на «своих местах», с беспокойством о каких-то «двойных билетах», знакомством с соседями. Наконец вагон дёргался, и город медленно проплывал за окном, все как-то сразу успокаивались, и наступало время чаепития. Высокий проводник в чёрной форме с погонами надевал белую курточку и разносил чай в стаканах с мельхиоровыми подстаканниками. Маленький Валя смотрел на проводника и боялся, что тот обнесёт его. Но проводник, наклонившись, спрашивал: «А вам, молодой человек, наверное, с лимоном и двойной порцией сахара»? Валя робел и только молча кивал головой. Полный впечатлений от всех этих событий, он лежал с открытыми глазами на нижней полке. Под ней ритмично перестукивали колёса, как бы приговаривая: «Вперёд, вперёд!», и эта несмолкаемая дробь убаюкивала, его охватывал сон. Рано утром в полудрёме, ещё не полностью проснувшись от громкого голоса проводника, объявлявшего: «Граждане, вставайте, прибываем в столицу нашей Родины!», он не сразу мог понять, где находится.

В Москве поражало всё: многоэтажные дома и, конечно, метро с движущимися вниз и вверх лестницами, выскакивающими из туннеля вагонами. Безконечные толпы народа, в спешке снующие навстречу друг другу! Вереницы сигналящих автомобилей и, что удивительно, полное отсутствие лошадей с телегами на улицах! В старинном городе, где жил Валя, всё было наоборот. Дома в патриархальной тишине утопали в зелени высоких лип и тополей, приземистые, деревянные, с резными наличниками и ставнями на окнах.

В одну из таких поездок в столицу мама повела Валю в Третьяковку. Он стоял посреди светлого большого зала перед картиной, словно перед бескрайним, уходящим до самого горизонта лесом с далёким озером, затерявшимся среди этого невообразимого лес-ного простора и таинственно отливающим серебром. Перед парящей в высоком полуденном небе и манящей за собой в эту прекрасную даль птицей. Поражающая великолепием картина колдовски заставляла учащённо биться детское сердце, вызывая непре-
одолимое, щемящее душу желание очутиться среди этого великолепия и брести, не останавливаясь, в этой сказочной дали.

Став взрослым, не единожды приходя в Третьяковскую галерею, наслаждаясь «Лесными далями» Шишкина, Валентин Иванович испытывал то же чувство, что и будучи ребёнком, — очарование лесом. К нему добавилось новое ощущение. Казалось, что из картины веет еле уловимый
аромат хвои и тончайший запах грибов. И так же, как в детстве, появлялось желание оказаться в лесу с невиданным количеством грибов. Такие годы случались, когда грибное чудо совершалось. Особенно запомнилось одно лето. Оно было не жарким, с частыми, удивительными по своей красоте «слепыми» дождями, когда почти из чистого неба, прикрытого лишь тончайшими светящимися облаками, лились поющие и сверкающие в солнечных лучах тёплые хрустальные струи. Они-то, эти волшебные дожди, и дали такое невиданное изобилие разнообразных грибов. Но особенно много было белых, и появились они рано, как только в полях выкинула колос пшеница.

Обходив в то лето вдоль и поперёк ближайший к деревне лес и, как казалось Валентину Ивановичу, собрав там все грибы, он с друзьями стал ездить за ними в далёкие, ставшие глухими места. В тех краях уже не осталось деревень, только изредка среди островов крапивы и бурьяна встречались заброшенные сельские кладбища с осыпавшимися могильными холмиками да упавшими на них полусгнившими крестами. Некогда колосившиеся и волновавшиеся под дуновением ветра поля пшеницы и ржи заросли самосевным березняком и превратились в молодые леса. В них среди густо росших молодых берёзок почти невозможно было пробираться. Упругие ветки, словно руки лешего, цеплялись за одежду, не пуская в свои владения, и было почему.

В этих зарослях на каждом шагу под любым тонким деревцем росли подберёзовики. В начале народ хватал всё подряд, включая переросшие мягкие грибы с большой опущенной шляпкой, которые невозможно было донести к вечеру до дома. Но, сбив «охоту», стали собирать только маленьких упругих крепышей с бело-серой ножкой и приросшей к ней коричневой небольшой шляпкой. Таких деревенские старики называли «челыши». Иногда среди берёз неожиданно появлялись небольшие куртины осинок. Сердце у Валентина Ивановича сладко замирало, когда под ними в траве вдруг неожиданно загоралась красная шляпка подосиновика. Их, к сожалению, встречалось немного, и поэтому такая находка становилась вдвойне приятной, к тому же все они были один в один: небольшими, приятными на ощупь и абсолютно нечервивыми.

После небольшого перекуса и обсуждений на тему «Пора идти за белыми!» решено было переехать чуть дальше, в старый лес, который, собственно, и дал жизнь этому богатому на грибы берёзовому молодняку. То был лес, больше похожий на парк: просторный, светлый, деревья росли там поодаль друг от друга. Валентин Иванович не единожды хаживал в нём, изучил все потаённые места, где обитал белый. Когда начали расходиться по лесу, Юрий Андреевич, друг и такой же заядлый грибник, весело сказал: «Ну что, соревнуемся? Кто быстрее соберёт корзинку и у кого будет самый большой белый. В счёт пойдут только белые и не червивые! Согласен?» Валентин Иванович улыбнулся, кивнул головой: «Идёт!»

Быстрыми шагами поспешил к своим заветным, не подводившим его местам. Обход начал с опушки, на которой росли две сросшиеся у корня берёзы. Под ними в разные годы всегда находил он два, а то и три белых. И на этот раз ещё издали увидел спрятавшийся в траве довольно большой белый гриб, а рядом с ним ещё три.

Медленно опустившись перед ними на колени, словно собираясь молиться, Валентин Иванович несколько мгновений любовался ими, приговаривая старинный, услышанный от бабушки заговор: «Лесовичок, Лесовичок, дай ещё грибок, а за этот — спасибо!» Затем взялся за бочкообразную ножку самого большого гриба, не спеша, осторожно, как бы вывинтил его из земли, с удовольствием посмотрел ещё раз и положил в корзинку, затем таким же образом собрал и остальные. Шедший несколько в стороне Андреич, зорко смотревший не только вблизи себя, но и посматривавший в его сторону крикнул: «Ну что, нашёл?»

— Да, починок есть, — с гордостью ответил Валентин Иванович и пошёл далее вдоль опушки. Белых грибов в этот раз было просто изобилие, и корзинка быстро наполнялась.

Неожиданно, переливаясь эхом по лесу, раздался голос Андреича: «Иваныч, иди быстрее, посмотри-ка на это чудо! Вот это удача!» Валентин Иванович пошёл на голос и увидел возле старой берёзы склонившегося к земле друга. Под раскидистой кроной росли сразу семь ядрёных, один к одному белых грибов. Да, такой находке можно было только позавидовать!

Валентин Иванович даже слегка расстроился: «Ведь хотел же пойти той, Андрича, стороной. Нет, как леший увёл в глубь леса!
Жалко, что не пришлось найти ту великолепную семёрку. Славно было бы вечерами рассказывать об этой находке, не каждый раз бывает такая удача». С этими мыслями пошёл он дальше по лесу, внимательно осматривая по пути каждый ствол и вокруг него. Пройдя метров сто, замер, остолбенев от неожиданности. Валентин Иванович сразу и не мог поверить своим глазам. Под раскидистой берёзой притаилось большое семейство белых грибов. Они росли по спирали вокруг ствола, тесно прижавшись друг к другу и выстроившись по ранжиру. С южной стороны возвышался гигант: шляпка у него была величиной с глиняную миску. У следующего гриба шляпка поменьше — с десертную тарелку, затем — с чайное блюдце и так до самого маленького, величиной с напёрсток, росшего во мхе с замшелой северной стороны.

— Андреич, давай быстрее теперь ты ко мне, — задыхаясь от радостного волнения, закричал Валентин Иванович.

Когда пересчитали грибы, их оказалось целых двенадцать!

Через короткое время кузовок наполнился даже с верхом, нужно было возвращаться к машине за другой корзинкой. Валентин Иванович решил пройти к ней через южную сторону и посмотреть «свои» места. Не спеша продвигаясь от берёзы к берёзе, он вдруг неожиданно увидел стоявшую на небольшой полянке семью лосей: большую корову и двух телят. Некоторое время любовался редкими животными, затем тихонько кашлянул. Лосиха встрепенулась, вскинула голову и помчалась от него, а за ней поскакали, высоко взбрыкивая тонкими, длинными ногами, лосята. Они быстро скрылись за деревьями, только ещё некоторое время был слышен треск ветвей.

Валентин Иванович вышел к тому месту, к которому стремился. Здесь лес заканчивался над речным обрывом небольшой поляной с огромным замшелым валуном, много миллионов лет тому назад принесённым сюда, в срединную Россию, ледником. Валентин Иванович взобрался на этот нагретый солнечным теплом древний, словно дозорный курган, камень. Отсюда открывался такой же простор, как на той поразившей его в детстве картине. Пологими террасами уходили в бесконечную даль к горизонту, размытому синей, дрожащей от тёплого воздуха дымкой, леса вперемешку с желтеющими полями, еле видимой колокольней какой-то церкви, извилистой серебристой лентой реки. И над всем этим простирался ничем не стиснутый голубой шатёр бездонного неба с плавно плывущими по нему белоснежными облаками.

— Видимо, это и есть счастье…

* * *

Ветка снова осторожно застучала по стеклу и вернула Валентина Ивановича к действительности. Оглянувшись, он увидел, что жена Ирина держит в руках белый полотняный мешочек, где хранились сушёные грибы.

— Хочу сделать твои любимые картофельные котлеты с грибной подливкой, — сказала она. — Ну что, мечтаешь о том, как пойдешь за грибами?

Поёжившись, Валентин Иванович подумал, почему бывают вот такие совпадения, и цепь воспоминаний снова захватила его...

Евгений Шварц.
г. Орёл
ast@rc.orn.ru