Если мы чем и были богаты, так это оврагами. Безчисленные их отвершки наступали со всех сторон на пашню и доходили чуть ли не до самого водораздела... Лунный ландшафт, который постепенно приобретали наши овраги и балки, был не только из-за перевыпаса скота. Первопричина страшной донной эрозии большинства наших оврагов , думается, — в массовом добывании со дна их камня для дорожного строительства. Ведь Чувашия первый свой орден получила за успехи в дорожном строительстве. Я ещё помню, как по днищам оврагов и речушек почти сплошь лежало множество камней, под которыми мы ловили пескарей. Оказывается, собирать их в старину строжайше запрещалось.

...Весной 1968 года ещё небольшой овражек около села Большие Шемердяны начал бурно расти и дошёл до самой деревни, угрожая перерезать дорогу, связывающую наш колхоз с райцентром. Надо было немедленно остановить его. Как это сделать, мы не знали. Книг, учащих этому, тогда не было. Вскоре я вспомнил, что в книге «Полеводство», раздел которой о садоводстве я постоянно прочитывал в школьные годы, были рисунки забитых на дне оврага кольев. Немедленно съездил домой и нашел её.

Действительно, в этой толстой книге, изданной в 1942 году в Чебоксарах, было всё, что имело отношение к земле: как возделывать зерновые, клевер, даже кок-сагыз, как запрячь лошадь, как бороться с донным размывом в оврагах и т. д.

Дорожная бригада Алексея Артемьевича Артемьева за несколько дней по дну этого овражка сделала каскад плетневых запруд. Мы очень боялись, что первый же ливень их снесёт. Но наши страхи были напрасны. Ливень не повредил их, а, на­оборот, начал быстро заполнять эти запруды. А весной следующего года торчали только вершинки колышек — всё остальное оказалось под илом. Потом по наносимому илу эти запруды сделали ещё раз. Через два года овражек заполнился илом и стал совершенно незаметным.

Этот маленький опыт стал началом большого дела. Вскоре мы такие запруды начали делать в массовом порядке. Ведь струйчатая эрозия на всех склонах полей, тогда ещё не защищённых травами, была повсеместной и сначала образовывала рытвины, а потом уже небольшие овраги. Научились делать также и фашинные запруды, т. е. запруды из снопов хвороста для прекращения донной эрозии уже самых больших оврагов. Вскоре вместо хвороста начали использовать ботву хмеля, люцерновую солому, что весьма облегчило и упростило это дело.

Сделать запруды и заилить их — ещё недостаточно. Важно закрепить днища оврагов, чтобы через несколько лет, когда запруды сгниют, снова не начался размыв земли. Ведь вода-то и ливневая, и весенняя будет всё равно стекать там же: по малозаметной уже для глаза впадинке на склоне поля, по дну усмирённого на время оврага. Поэтому, когда небольшие овражечки заполнялись илом благодаря запрудам, их засевали семенами костра, тимофеевки, ежи сборной. И через года два уже вода течёт по сплошному настилу из этих трав и не может размыть днище ложбинки.

А вот заиленные запруды по днищам оврагов закрепляли ивами. О роли и возможностях ивы для защиты берегов малых рек я узнал из статьи Николая Александровича Обозова, уроженца нашей республики, который, насколько мне известно, первый в стране взялся за организацию комплексной защиты рек, а конкретно — Десны. По берегам речек на территории нашего колхоза тогда ивы почти что и не было — они давно были съедены овцами и козами. Поэтому по разрешению руководства лесхоза до создания собственных плантаций 3–4 года члены противоэрозионных звеньев в январе-феврале заготавливали иву по реке Сура в 20 км от нашего колхоза, завозили на тракторных санях, складывали в углубления, в сенажные траншеи, покрывали толстым слоем снега, а сверху — соломой и нетолстым слоем соломистого навоза, чтобы не продувало.

Внедрили мы и ново­введение, что нигде не рекомендовалось: сажать ивы не черенками, а класть их целиком хлыстом подряд, затаптывая в наносный ил, закрывая землёй. Масса питательных веществ, имеющихся в стволе и в ветвях 2–4-метровых хлыстов, позволяла каждой не попавшей под ил поч­ке быстро выбросить стебелёк, который уже к осени того же года достигал 1,2–1,5 метра высоты. И сплошь, как поле конопли. Только не надо иву совсем закрывать илом, топтать в него: без воздуха почки задыхаются. И если днища оврагов защищены зарослями ивы, бояться нечего: донной эрозии здесь уже не будет. Можно использовать для этого и свежесрубленную иву, но это надо делать ранней весной. А в оврагах у нас обычно до июня работать невозможно. Если свеже­срубленную иву использовать в это время, то она не даёт уже сплошных зарослей.

Для закрепления днища оврагов очень хороша и ветла. Её высаживаем черенками длиной 1,5–2 метра. Много тысяч вётел растёт сейчас в наших оврагах. Это быстрорастущее дерево — не только ранний медонос, но и прекрасный материал для сруба колодцев, так как не меняет вкуса воды...

Из книги А. П. Айдак. «И взойдут семена» (Чебоксары: Чуваш. кн. изд­во, 1993).