Совершенно неожиданную форму могут принять иногда связи, возникающие благодаря письмам и статьям в «РЗ». Так появился и этот уникальный диалог наших авторов Татьяны Демидовой из Псковской области и Евгения Беденко из Хакасии. Евгений и прислал его в редакцию.

— Здравия вашим мыслям и света вашим чувствам, Евгений!

— Здравствуйте, Татьяна!

— Удивили вы меня своими статьями, Евгений. С чего это вдруг? Поучить меня хотели или позабавить?

— Нет. Просто хотел помочь женщине, не побоявшейся в одиночку взяться за обустройство родовой усадьбы. Хотя бы своими мыслями и опытом помочь. Понравилось ваше письмо единомышленникам в газете. Редакторам написал: «Был бы неженатый — познакомился бы».

— Моё письмо, опубликованное в июле («РЗ» №7 (84), «О счастье с маленькой и большой буквы»), на которое вы, Женя, откликнулись, было написано в мае. Тогда я пребывала в состоянии шока: как объять необъятное, как переделать всё на гектарном(!) участке земли одной? Это только сейчас я понимаю, что даже одна женщина может обслужить гектар спокойно: и урожай для всех вырастить (у меня трое детей), и выкосить, и выгрести мусор от прежних хозяев, и обустроить всё так, что местные жители «ахали» и даже кое-что перенимали. Но... Как можно наполнить это пространство тем, чего в тебе нет? Я о любви говорю. Грусть одиночества я видела во многих поселениях, где мне довелось побывать ещё семь лет назад.

О себе-то я думала лучше: «А я смогу, моей любви хватит на всё и на всех». Ошиблась. Всё равно половинчато, нет той мощи и силы у моего пространства, какие может дать только мужчина. А его-то и нет.

Нет, особей мужского пола (извините за грубость) много. Но нет среди них одного-единственного, который смог бы (в первую очередь) защитить от тех самых «особей», коих поток не уменьшается со временем. Думаю о чистоте помыслов, когда ищу нужные слова для «визитёров», а хочется просто врезать по морде и послать... Сдерживаюсь. Сделала вывод для себя: сначала нужно всячески стараться найти свою половинку, а потом уже вместе искать место под Родовое Поместье. Только после этого сажать сад, строить дом и рожать детей.

— Знаете, Татьяна, у каждого из нас свои понятия. Если интересно, то вот как, в одиночку, наполняю чувством наше родовое пространство: прижав к груди ладони с вынутыми изо рта мокрыми от слюны семенами, со всей нежностью, на какую бываю способен в тот момент, сквозь слёзы часто представляю своих любимых. Представляю — какими вырастут деревья. Сообразно их предназначению — прошу вырасти на радость, на счастье или — защитой моим близким. Представляю счастливые моменты будущего, в которых участвуют жена, дети, внук, домашние животные и насаждения на усадьбе. 90% из высеянных на сегодня деревьев (более пятисот) имеют информацию обо мне и чувственно-образную информацию о моих близких.

А в вашу последовательность: поиск любимого — поиск места — посадка — постройка — рождение, первым я бы поставил — «осознание причин собственной несчастливой жизни». Зачем прежним мировоззрению и характеру, не приведшим к счастью, давать новые возможности?

«Моделирование реальной будущей жизни и проект» — поставил бы вторым.

Третьим, к «поиску места», добавил бы — «и привязка проекта к месту». А «поиск любимого» — приписал бы к каждому пункту, чтобы дело не встало. Но в этом, конечно, воля ваша.

И, может быть, четвероногий друг поможет вам избавиться от непрошенных гостей?

Только думаю, Татьяна-душа, чему-то и они вас учат... Вы уж простите меня, седую беззубую особь с бородой. Меня, как и всех, жизнь тоже чему-то учит. Было бы желание учиться. (Мы ведь какие: хоть обмани, но чтоб по-моему было...).

Вот мать моя — понимала, что обижаться не нужно, да не верила в то, что можно изменить характер. Вернее, не хотела менять. Внутри держала всё, пока оно не сгубило её.

Поехали дальше: лучше стало от этого кому? Отец[1] любил нас с сестрой, и чтобы жить ради нас, рядом с её, утратившей любовь нетерпимостью, стал алкоголиком. Чтобы мать могла выносить и выкормить нормальных детей в безчеловечных условиях города, отец стал «помойным ведром», сократив этим свою жизнь лет на 10. Многие женщины чувствуют эту роль отца в современной жизни и относятся терпимо к очистительным гулянкам своих мужей.

Хочется ещё вспомнить о беззащитности нашей перед теми, кого мы любим, и о беззащитности любящих нас — перед нами. Сильных сердцем, но обидчивых и ревнивых, просто опасно любить. Сколько трагических примеров этому знают люди. Одевание алкогольной брони от ножей обиды и ревности — одна из причин пьянства.

И когда наша любимая мама обижается на меня или на сына — у нас появляется чувство тошноты в солнечном сплетении.

— Ну это только ваше миропонимание, Женечка. И не стоит, помоему, учить жизни других.

— Да, это личное мнение. Пусть каждый судит об этом собственным восприятием, по своему разумению.

— Помните вопрос Владимира Мегре: «...кто же тогда мы, сегодня живущие на планете люди?»! И ответ Анастасии: «Каждый сам может дать себе определение, если хоть на 9 дней сможет мысль свою освободить»! Я пыталась это хоть как-то осмыслить, уйдя от социума в лес на 9 дней. Не поняла. Устала. Тяжело думать без душа, холодильника и телевизора. Хотя шаг-то делала осознанно. Стала подумывать о 9-ти неделях отшельничества. Но тут пришло время покупки дома, оформления участка, связанные с этим заботы, и мечту пришлось отложить в «долгий ящик». И кто бы мог подумать, что через 9 месяцев я только начну что-то понимать, отказавшись (добровольно) от душа, холодильника, телевизора и компьютера. Представляете, Евгений, Анастасия говорила о 9 днях (как она нас всех любит и ценит!), а мне потребовалось 9 месяцев! (О-о-чень слабо!!!) У наших сподвижников, я думаю, ступень не выше.

Потому и появились уже объявления о продаже Родовых поместий. И лично мне интересно знать — через какие ступени и горы вы шагали, создавая своё поместье? С чего начинали? Как принимали решение? Ведь именно этого многим из нас не хватает. Как жить, не ходя на работу?

— Ступени и горы... У меня как-то проще всё и серьёзней. Как на войне: так я хотел и хочу. Знаю точно — зачем. Пока живой. И на гитаре частенько играется и поётся, отдушина она моя. Но не окончена ещё эта война...

Умудрился я прожить свою жизнь так, что осталась единственная возможность сделать своих близких счастливыми и, не повторив ошибок, счастливым стать самому. За возможность обустроить усадьбу и не повторять ошибок — очень благодарен жизни.

Началом послужили: отсутствие взаимного чувства в семье, нежелание сдаваться, кривить душой. Затем — «Родовая книга» В. Мегре и мечта о рождении детей, подобных детям Анастасии и Владимира Николаевича. Поехал туда, где мне нравилось и где была реальная возможность воплощения мечты (родственники не очень далеко). Нашёл место в течение года. Обдумал и приобрёл всё необходимое для жизни в деревне при отсутствии работы. Выполняю столярные заказы в домашней мастерской. Сбор и анализ информации по озеленению и садоводству, моделирование будущей жизни и проектирование, а также посев нужных деревьев начал, ещё не выбрав участка. И этот-то посев, заботливое взращивание таких желанных росточков оказались ключевым моментом ко всему остальному. Но это я понял спустя годы.

Не имея возможности построиться, использовал свободное время для работы над проектом.

В общих чертах проект был готов через 1,5 года. Уже высаживал и высеивал «столбы» и «доски» забора, ветрозащитные полосы полей, каркас сада, пионеров леса и продолжал дорабатывать проект (и пересадками мучил саженцы и себя). Через 3 года понял, что дорабатывать его можно безконечно. Но местную природную приуроченность различных деревьев и кустов, их содружество и предназначение, думаю, учёл в достаточной степени.

И расположил всё необходимое для жизни обитателей, на мой взгляд, тоже достаточно удобно.

Насколько сумел, учёл: рельеф; состав почвы, глубину её промерзания и время оттаивания; направление господствующих ветров; растущие на участке деревья; снегонакопление и снеготаяние; тень от взрослых деревьев; их размеры, толщину стволов; глубину корневой системы; способность давать корневые отпрыски (в саду-огороде, около полей, в заборе); теневыносливость и светолюбие; влаголюбие и засухоустойчивость; ветроустойчивость и ветропродуваемость; продолжительность жизни; вечнозелёность и листопадность; колючки и сухие шишки (люблю ходить босиком); аромат цветения и его сроки; медоносность; приятный запах цветущей ивы и тополя; семяношение и самосев; плодоношение и съедобность плодов; осеннюю окраску листьев; красоту зимних сочетаний (тёмнохвойных, берёз, красных побегов дёрена, калины с плодами); рациональные пути передвижения; дым от печей и костровища, запах от туалета и козлятников и так далее.

Таня, а хотите, скажу по секрету — чем заняться, когда не нужно ходить на работу?

Чем хочется!

Когда б у меня было на что жить, я бы проектировал и моделировал с детьми красивые и уютные домики, удобные для животных козлятники с приподнятым в верхнюю половину помещения спальным местом и  мягким занавесочным проходом в нижней части двери.

Макетировал бы печи и камины из маленьких деревянных кирпичиков, смазанных пластилином для липкости.

Вместе с ребятишками учился бы вытягивать глинянные горшки на гончарном круге, ладил бы кадушки, мастерил мебель, грабли, пчелиные колоды, шил бы безхомутные сбруи на игрушечных коней, познавал бы вместе с ними многое другое, необходимое в самостоятельной жизни. И лет через 10 за анчульскими женихами выстроилась бы очередь! Смеюсь.

А ещё — сеял бы вместе с младшими школьниками берёзы, лиственницы, сосны, кедры, ели в литровые одноразовые стаканчики и высаживал бы потом. Чтобы радостнее было на душе их пап и дедушек, которым приходится пилить деревья на дрова и для строительства.

Но всё это — если бы...

— А я, Евгений, чтобы «своего мужчину» встретить, решила «почистить пёрышки своей взлохмаченной души». Ведь «чтобы прекрасное познать, внутри себя таким же нужно обладать». Прошлой зимой (как же люблю это время года!) стала я физиологически и психологически чиститься. Не из приятных, надо сказать, сии процедуры. Оказалось, что «физио» — это просто, а вот «психо» — много сложнее. Это то, о чём я прочла в ваших статьях: гордыня, нетерпимость, обидчивость, ревнивость, своенравие. Самым сложным оказалось избавление от обид прошлого. Но и это прошло. Я их переживала и, как хороший режиссёр, меняла «сценарий». Поверьте, это очень трудно! Очень! Во многом помог мне мой безконечный оптимизм и умение в негативе отыскать свой позитив. Спасибо сложившимся обстоятельствам, так как вряд ли в условиях мегаполиса я смогла бы излечиться. И вот появились новые замечательные люди в моей жизни. И вы — в их числе.

— А внутренняя моя чистота, Татьяна, отражается в отношении окружающих людей и в желании почаше умывать тело. Мужики, особенно пьяные, тянутся здороваться и прощаться за руку. Приветливо улыбаются женщины. Девушки глазки строят, на колечко обручальное моё не глядят. С четырьмя–пятью пьяными поздороваешься, — начинает прямо потряхивать. Домой прихожу, обязательно омываюсь. Иной раз в конце октября — ледок проломлю и ледяной водой, в охотку так, иначе невозможно. Да всё равно потом-то поранишься, то ударишься или другая какая-нибудь неприятность. Работать после этого трудно, бывает — невозможно. Время необходимо на очищение. Но я люблю своих земляков и стараюсь внимания на это не обращать. Не до конца ещё разобрался с тем, почему приходится принимать грязь. Они ведь прекрасно чувствуют и понимают, что передаём мы друг другу. Иной раз не протягивают руку.

Но делиться на своих и чужих мне не хочется. Хочется, чтобы многие из односельчан жили по соседству. Считаю, что любой человек, при желании, может очиститься, изменив мировоззрение и образ жизни.

— Женя, мне ещё хотелось бы затронуть тему вегетарианства.

В моей жизни мясо всегда было объектом насилия: сначала родители заставляли его есть, а потом (лет в 12) я увидела массовый забой птицы (немцы готовились к рождеству). Очень неприятное зрелище... Это было сильным основанием не есть мяса. А позже (в институте) из курсов микробиологии и биохимии я поняла, как к человеку приходят страх и отчаяние. Только с пищей, благодаря внутриклеточной передаче генетической информации от ДНК к белку. И моё убеждение о невозможности употребления сего продукта укрепилось на всю жизнь. А посему делить свою жизнь я смогу только с таким же человеком. Люблю орехи (любые), а кашу ем — по необходимости.

— А я отказался от мяса, чтобы с нетерпимостью и обидчивостью сладить. От вегетарианства стали чище мысли и тело. 15 лет уже не ем мяса[2].

О том, что с мясной пищей нам передаётся то, что притягивает животные чувства, упоминает и Елена Рерих. Это подтверждает вашу студенческую догадку.

К вашей добавлю свою мысль о том, что биохимические внутриклеточные процессы, вызванные чувством страха, мы включаем своим испугом[3]. Если удаётся не думать о страшном или обезточить его противоположным чувством, — не включится биохимия. Это подтверждают опыт скалолазания без страховочной верёвки и давний случай, когда я тонул, но, не испугавшись, — выплыл.

И ещё один, существенный, на мой взгляд, момент: не разлюблю я жену и детей за то, что они кушают мясо. Важней для меня другое...

Если хотите, то вот маленькие вкусные находки мои при приготовлении пищи.

Добавляю в варочную воду своих блюд мелко растолчёный сухой или мелко нарезанный сырой корень однолетнего лопуха, выкопанный осенью или весной, и чуть-чуть мелких крошек сухого корня хрена. Лопуховый корень даёт недостающий вегетарианским кушаньям навар.

Вливаю нерафинированное подсолнечное масло — в готовую гороховую похлёбку, размешиваю и снимаю с плиты. Затем натираю в похлёбку на самой мелкой тёрке лук. Такой запах! И очень вкусно. А если к такой похлёбке да натереть чесноком и намазать сливочным маслом горбушку свежего хлеба!.. Для густоты в гороховую похлёбку кладу немного картошки или риса, или овсяных хлопьев.

В готовую горячую рисовую кашу добавляю изюм, нерафинированное подсолнечное масло и кладу тонко растёртые толкушкой на досточке орехи. Получается и вкусно, и сытно.

Вместе с корнем лопуха, кусочками репы или брюквы, или кабачков получается вкусный плов.

На берёзовом соке и готовлю, и хлеб замешиваю. Оказывается, квас на соке получается без сахара и дрожжей с одними только хлебом и магазинным сухим квасом. (Сок беру из пней спиленных зимой берёз.)

— Евгений, первое ощущение, которое у меня возникло, когда я ещё читала вашу бо-ольшую статью в «РЗ» о козлятушках-ребятушках, — молодец! И я бы подписалась под каждым словом. Сердцем я вас приняла сразу. Но... нужно ли это сейчас людям? Может быть, стоит (только не обижайтесь, пожалуйста) всё, о чём вы думаете-пишете, объединить в манускрипт «Вам, мои потомки»?

Они в будущем смогут вас понять и продолжить начатое вами?

— Переложить на потомков... Это значит — не участвовать своими мыслями в приближении счастливого будущего и продлевать бездушие настоящего? Пусть другие «гребут вёслами своих извилин»? Можно и так. Только велик корабль общественного сознания. И сгорают на вёслах гребцы: А. Толстой, В. Высоцкий, А. Башлачёв, И. Тальков, В. Цой (можете сами продолжить). А мы всё откладываем осмысление и перекладываем на других. И, послушный рулю общей мысли, автомобиль жизни катит в прежнюю сторону... Захотят ли родиться у таких посажиров-родителей дети с освобождённой мыслью?

Я глубоко убеждён в том, что все безобразия на Земле творятся нашим молчаливым неучастием. Но это дело личное, Татьяна. И заставлять никто не будет.

Тут уместно сказать об ошибке старейшин из книги В. Мегре «Обряды любви». Свою точку зрения поясню на примере игры в хоккей с шайбой.

Когда играют две равные по силе команды, — долго не открывается счёт забитым шайбам. Голы забивают той команде, которая остаётся в меньшинстве. Своим неучастием удалённые игроки помогают противнику забросить шайбу.

Гармонией добра и зла, равновесием положительных и отрицательных энергий держится и наша жизнь.

Переложив ответственность на других, не думая о противодействии неприятным проявлениям жизни, мы уменьшаем количество положительных мыслей, и в большинстве оказываются отрицательные. Когда недумающих становится слишком много, превосходство негативной мысли открывает счёт всему недоброму на Земле.

Мы не хотим плохого! Но и не думаем о хорошем!!! («Не отцовское это дело, пусть мать[4] об этом думает». «А оно мне нужно? Пусть у начальника[5] голова болит»).

Старейшины впервые сняли ответственность с себя и переложили её на других.

Впервые стали неучастниками энергетического балланса жизни на нематериальном плане.

Из множества маленьких дырочек личной безответственности в общую лодку жизни течёт нехорошая мысль. Тщетно вычёрпывают её всевозможными кодексами[6] наши централизованные организации. А мы только увеличиваем дырочки своим возмущением: «За что им там деньги платят!?»

Мы «едем в рай на чужом горбу».

И естественно то, что наши организации, созданные для блага людей, стали существовать всё более для собственного блага.

В случае с древним капищем, описанным в книге Мегре, эту ошибку исправить легко: по очереди дежурить на капище жителям ближайших селений и самим убирать навоз за своими лошадьми у общей коновязи.

Когда решится вопрос о безплатном наделе земли-кормилицы, тогда, полагаю, эти принципы станут главными и в реорганизации всех наших государственных учереждений.

В родовом пространстве Анастасии даже медведица, природному зову вопреки, не подпустила к себе медведя. Ответственной стала за маленького Владимира.

Горизонты, после осознания личной ответственности за всё происходящее вокруг, честное слово, — необозримы!

— С вашей «Философией счастливой жизни...» нужно выходить на районные, областные или даже всероссийские СМИ. Ваша работа ума и сердца не для узкого круга участников движения «Звенящие кедры России», а для всех остальных. Читатели газеты «Родовая Земля» и так всё это знают, понимают и чувствуют. Для них вы — свой, с вами даже спорить не хочется. Разве что о языке: может быть, не стоит реформировать орфографию русского языка? Как-то надоели реформы. Может, стоит бережнее быть с тем, что имеем?

И не бойтесь «бесов» — они добрые, если с ними на «вы». Они тоже должны быть.

— Татьяна, на мой взгляд, сегодняшняя орфография русского языка, как и сегодняшняя жизнь, отражает наше мышление. А точнее, — нежелание думать и неверие в себя. Язык моих статей отражает иное.

Конечно, одним только колоколом «Философии...» чувствам и смыслу грамматические приоритеты не вернуть, учебные и компьютерные программы правописания — не исправить. Но я звоню. «Ведь кто-нибудь услышит...»

И вместе мы вернём уважение и любовь к языку, озвучивающему безконечность мысли[7], к языку, на котором в полной мере говорит Природа. В нынешнем многоязычии — отыщем недостающие буквы, выражающие все звуки, которые способен произвести речевой аппарат человека.

Участвовать в процессе восстановления или следовать привычной общепринятости — дело хозяйское.

А Бес...[8] — он не может быть добрым. Это не его стихия. И бояться его — конечно же, не нужно. Но и давать ему волю, как лесному пожару, считаю, не стоит. Пусть дарит дымок и живое тепло костра да гудит в печи, согревая жилище. Он обязательно станет таким, каким его мы любим.

Однако, Татьяна, ни читателям «Родовой Земли», ни кому-то ещё я своё мировоззрение и свои статьи не навязываю. Зачем читать то, что не интересно?

— По-моему, Евгений Батькович, на философию ваш труд тянет. Но на философию счастья — нет. Потому что ни за одной вашей фразой не стоит она — ваша богиня, ваша любимая женщина...

— И тут не обмануло вас сердце, Татьяна. Мои родные люди... — далеко пока. И видимся мы — 2–3 раза в год. Они верят «синице в руке», материально обезпечены и живут той жизнью, которой я жил прежде. Это оказалось к лучшему — им не приходится делить со мной «фронтовые прелести» и то, чем уравновешивается написание статей. Но, надеюсь, время покажет соответствие цикла своему названию. На примере моей жизни покажет или на примере жизни других, поверивших в себя, людей. Слова, нужные мне, жена сказала давно, как-то искренне пошутив однажды: «Держись, Женька, первые двадцать лет без любви!» Три года осталось...

— Евгений, не думайте обо мне плохо. Это я снаружи такая когтистая, а внутри я мягкая и добрая. Думаю, что мы продолжим наше знакомство.

Низко кланяюсь жене вашей и самое чистое посылаю вашим детям. Счастья!!!

— А вы,Татьяна, не считайте меня проповедником. Это для меня — общение, с сильной умной и смелой женщиной. Общение, дающее нашим мыслям толчок, новое направление, развитие. Не скрою, общение дразнящее приятным запахом духов, который сохранило ваше письмо. Ваши «царапки» помогли осмыслить ошибку старейшин. Буду ждать от людей подтверждения или опровержения.

Вам и детям вашим — искренне, от души желаю счастья. И пусть вам будет как награда за безкорыстье бытия, мужчина тот, что с вами рядом, любимый, любящий — всегда. И дети, дети будущего.

Татьяна Демидова (47 лет), Евгений Беденко (48 лет).