Имя Сергея Шатохина мне было знакомо уже давно в связи с его статьёй «Ко двору ли Дворкин», опубликованной ещё в 2003 году в газете «Русский вестник». В ней он очень убедительно проливает свет на истоки и последствия деятельности в России гражданина США, «сектоведа» А. Л. Дворкина. И когда я увидел фамилию Сергея Антоновича в числе участников «ЕвроАзиатского конгресса», проходившего в Москве в 2008 году, то не мог не воспользоваться возможностью поближе познакомиться с этим интересным человеком и (как оказалось) собеседником. В то время я довольно внимательно наблюдал за пресловутой «антисектантской истерией» вокруг читателей книг В. Мегре, неоднократно на разных площадках дебатировал с профессором Дворкиным, писал возмущённые письма... Словом, тема эта была мне интересна. Поэтому и вопросы в интервью я задавал соответствующие. Возможно, сегодня, осознав безсмысленность «борьбы с ледником», я бы построил наш разговор с учёным, председателем президиума Международного геополитического общества С. А. Шатохиным подругому: видимо, этап осмысления прошёл ненапрасно, сделав меня чуть мудрее. Но перечитал интервью Сергея Антоновича и понял, что он даёт нам систему аргументации в общении с чиновниками и прочими лицами, не понимающими, в чём смысл движения к Родовым поместьям и идей, высказанных Анастасией. Поэтому представляю беседу в том виде, в каком она состоялась весной 2009 года.
Для знакомства с читателями расскажу немного о себе. Я преподаю мировую экономику в Академии народного хозяйства при Правительстве России. А общественная работа: мы с соратниками находимся на этапе создания региональной общественной организации «Русский мир». Мы стремимся подойти к проблематике комплексного понимания истории зарождения, развития и формирования русского народа. Очень много точек зрения, много академической догматики и маргинальных представлений. Мы хотим избавиться и от того, и от другого.
По общественной линии, если брать ретроспективно, я начинал с экологического движения, был сопредседателем «Комитета спасения Волги». Это была очень сильная общественная организация, зарегистрированная в Правительстве. Потом — ликвидация Советского Союза. Я понял, что началось время геополитики, но предпочёл теоретическим изысканиям практические действия. Поехал в горячие точки искать так называемую «русскую победу». Я её не нашёл. Но потерял много лет: три Чечни, два раза — Балканы, Приднестровье, Сухуми и т. д. В Ирак ездил дважды. Информации на личном уровне много интересной собрал, но как её реализовать? Можно написать хронику воспоминаний, и это будет по-настоящему детективное чтение, а можно осмыслить, чтобы не повторить тех нелепостей, которые были в «русском движении», а их — полно. Основной тезис, подводя итог моего участия в «русском движении», такой: все «русские» организации были ликвидированы или рухнули по персональной вине своих лидеров. Эту позицию я опубликовал в газете «Русский вестник». Никто не возражал, а австралийцы откликнулись и перепечатали эту статью в газете «Слово». Вот моя деятельность от 80-х годов до настоящего времени.
— Сергей Антонович, слышали ли Вы что-либо о движении, которое буквально за последнее десятилетие появилось, это движение по созданию Родовых поместий в нашей России? Оно характеризуется тем, что люди стремятся приобрести гектар земли, на котором создают своё Родовое поместье, чтобы счастливо жил их род, рождались здоровые дети, чтобы обеспечить себя, свою семью продуктами питания, чтобы расти нравственно, духовно, жить в благополучной, экологически чистой среде.
— Безусловно, как и все мы, переживающие за судьбу нашей России, я тоже об этом не только слышал, но и интересовался. В процессе самоорганизации русского народа на данном этапе, когда сознание общей нации, общей цели как бы размыто, дифференцировано, как говорят учёные, — дискретно, разделено. Поэтому люди, которым дорого Отечество, поняли, что на глобальном уровне нет ресурса решать судьбу русского народа, и решили действовать в локальном измерении, предпринимая так называемую политику малых шагов. Есть две формы: Родовое поместье — это более поздняя форма, и более ранняя форма — община. То есть люди вернулись или возвращаются к праистокам.
С несколькими общинами я непосредственный контакт имею, работаю. Их мало, ничтожно мало, но опыт положительный. Родовых поместий ещё меньше. Конечно, скептики и русофобы могут сказать, что это скрытая форма возвращения помещичьего землевладения или скрытая форма реставрации дворянского сословия. Разные могут быть речи от противников этой идеи. Но так, как вы сформулировали в вопросе, это очень ценное состояние и, я думаю, за рубежом много прецедентов, форма очень интересная.
Я вижу такие реальные признаки реализации: во-первых, принятый Земельный кодекс позволяет поднимать вопрос о приобретении земли. 20 лет назад подобное было невозможно. После ликвидации колхозов и совхозов земли осталось много, сначала эту землю захватывали мародёрским путём, а сейчас можно, опираясь на действующую нормативную базу, землю приобретать. Это первая половина дела для Родового поместья. Вторая — это коллективы русских людей, которые должны освоить эту землю. Здесь возникает проблема очень сложная — психологической совместимости и духовной состоятельности. Это как у космонавтов: прежде чем сформировать тройку, идёт подгонка очень сложная, о которой космонавты сами часто не подозревают. То есть для Родового поместья первое, юридическое, основание — право приобретать и осваивать эту землю, а второе — сами люди. Я думаю, поколение 25–40-летних, возможно, чуть моложе, имеет историческую перспективу реализовать этот замысел. Нужна профессиональная обработка почвы, профессиональный подбор того, что выращивается, и профессиональная аргументация и пропаганда своей деятельности, потому что Родовое поместье, если оно успешно действует, по своему изначальному примеру привлечёт колоссальное количество людей. Большинство от этих форм жизни, в которых мы сейчас пребываем, устало, некоторые чувствуют на уровне интуиции отвращение, некоторые испытывают эмоциональное отторжение. А тут будет пример, и этот пример заразителен.
Родовое поместье — это сверхграндиозная идея, я однозначно вижу, сколько здесь сложностей, и сколько их ещё будет, и преклоняюсь перед теми, кто за это берётся. В то же время надо решиться на первый шаг. Задумал, сделал первый шаг, купил землю, нашёл единомышленников, а потом так затянет, что спать некогда, от физической усталости упал на первую доску, которая рядом лежит… Это грандиозное мероприятие, причём с чистого листа, после исторического забвения этой структуры дореволюционной России. Ведь дореволюционная крестьянская община была неким прототипом Родового поместья, многие принципы той общины надо просто изучить ретроспективно как исторический прецедент. Это должна быть продуманная модель — как должно строиться Родовое поместье.
— Творцы Родовых поместий делают сейчас первые шаги, зачастую им тяжело. Из тех трёхсот поселений, которые сегодня строятся в России, в основном, если не все, создаются горожанами, людьми, выросшими и воспитанными городской средой. В связи с этим вопрос: как Вы считаете, этот путь, который они проделывают из города на землю, как он скажется на их духовном состоянии, на тех моральных принципах, которые внутри них могут меняться, формироваться заново?
— Почва, земля — это колоссальный облагораживающий фактор. Труд облагораживает человека, а труд на земле — это Божий труд, иначе его нельзя назвать. Земля — это основа. Как говорили в окружении моей матери в Орловской губернии: выше земли только Бог. В этом смысле работа на земле — единственный логически необходимый для человека труд. И в духовном и в физическом смысле.
Что такое работа на земле? Во-первых, она неизбежно приучает человека ложиться спать рано. В 9–10 часов, не позднее. Учёные медики чётко подсчитали коэффициент энергетики от сна. Один час, проведённый во сне до полуночи, равен по эффективности двум часам сна после полуночи. Поэтому труд на земле в соответствии со световым кодом дисциплинирует колоссальную энергетику. Если человек, как горожанин, ложится в полпервого, час, до двух, то пусть он спит до 12-ти дня, но у него восстановление энергетики происходит только на 25 процентов, в лучшем случае. Таковы законы физиологии.
Теперь морально-психологический аспект. Для горожанина, не привыкшего к физическому труду, первое испытание — именно физические нагрузки. Для вхождения в них нужна целая культура. Допустим, нужно переместить некоторое количество земли вручную. Он день поработал, полтора. На второй день он не выдержит. У него руки устают, пальцы еле шевелятся, спину не разогнуть. Входить в физические нагрузки можно и другим образом, растянув их, скажем, на пять дней. Я, как бывший шахтёр, с физическими нагрузками знаком. Это один аспект. Физический труд в поместье неизбежен. Даже когда поместье будет сверхзрелым и эффективным, всё равно будет много дел: уход за животными, работа с землёй и т. д., во время жары, на солнце… Это я говорю об адаптации горожан. Те, кто имеет опыт, даже дачный, для них это очень хорошая база. Но его недостаточно, потому что Родовое поместье — это комплексная идея и предприятие. Горожане в этом деле дебютанты, и если они эффективно входят в модель создания Родового поместья, они — герои. А если не входят, не надо осуждать, просто они не в состоянии адаптироваться. Это проблема и психологии, и физических возможностей, и, конечно, желания. Тот, кто должен войти, должен проявить волю, преодолеть мучения, адаптацию к физическим нагрузкам. Это очень важный момент — физическое состояние человека. Я прошу прощения, может, я не по теме?
— Почему же, очень даже по теме. И я хотел продолжить эту тему «мучений». В основном, сегодня создатели Родовых поместий соприкасаются не столько с физическими мучениями, сколько с духовно-нравственными. Мы столкнулись с тем, что по какой-то невероятной причине движение создателей Родовых поместий, которое не является религиозной организацией, причислили к числу так называемых «тоталитарных сект». С точки зрения некоторых «сектоведов», наиболее опасных для нашей страны. Что вы думаете на этот счёт?
— Скажу сразу, что у меня есть представление о главном «сектоведе» современной России. Зовут его Александр Дворкин. В своё время при газете «Русский вестник» был «круглый стол», я там выступил на тему диссертации Дворкина о русском царе Иване IV. Я не могу оправдывать все действия Ивана IV, но та имперская территория, на которой мы живём, которой мы гордились много лет, была сформирована им. Пётр Первый и Екатерина Вторая, XVIII век, считаются создателями империи, но они опирались на то, что создал Иван IV. Как мы знаем, при нём к России была насильственно присоединена Казань и добровольно — Астрахань. Так что Иван IV — создатель империи. Его в положительной русской истории нужно называть Великий Царь Иоанн Васильевич (четвёртый). Иван IV — это советская транскрипция.
Дворкин, получивший псевдоправославное, а скорее, протестантское воспитание у Мейендорфа в Америке, прибыл в Россию, чтобы просвещать нас, «грешных». Его диссертация — это его идеологическое научное проникновение. Тогда, в начале 90-х, было смутное время, и он быстро стал завкафедрой «сектоведения» Православного Свято-Тихоновского университета. Когда я увидел его этот статус и увидел, что он написал, я просто высказал своё мнение «на круглом столе». В конце ко мне ведущий подошёл и говорит: «Вы согласны, если выступление опубликуют?». Я говорю: «Согласен», и поставил подпись. И забыл об этом. Вдруг выходит статья под моим именем «Ко двору ли Дворкин?». Я возмутился, звоню главному редактору, мол, почему без моего согласия опубликовали текст? По содержанию, по идеологии я не возражал, но по стилю изложения — это не мой стиль был. Он говорит: «Приезжайте». Я приезжаю, он достаёт бумагу: «Ваша роспись»? «Моя». «Тогда какие претензии»? Я снова: «Перед сдачей номера в печать вы должны были меня познакомить с материалом». Это, говорит, признаю. Ну тогда, говорю, мы долго с вами не будем сотрудничать. Полгода не сотрудничали. Вот такие были ситуации.
Поэтому, что вам нужно сделать? Вытерпеть. Ну и отработать, допустим, из двух-трёх человек группу для идеологического ответа инспираторам-провокаторам-клеветникам. Ну какая может быть секта, если вы работаете на земле? Родовые поместья не просто соответствуют духовно-идеологическим основам нашей страны, это один из якорей спасения будущей России. Поэтому нужно отвечать, опираясь на русскую традицию независимой своей веры, идеи. И в этом отношении очень интересная позиция у Льва Тихомирова — это бывший идеолог народовольцев, приговорённый к смертной казни за границей. Он пишет покаянное письмо Александру III, тот его прощает, он возвращается в Россию, и теперь мы знаем его как классика, великолепного апологета монархической идеи. Он работал со многими сектами.
Это один классик. А есть ещё один, неизмеримо более плодотворный — для ответа этим клевретам, клеветникам и прочим нападкам на Родовые поместья, на эту идею, — это Владимир Сергеевич Соловьёв с его фундаментальной работой «Оправдание добра», где он разбирает те секты, которые были тогда. Допустим, трясуны были, катакомбники и прочие. Вот там Соловьёв, как классик русской философии, на классическом уровне разбирает, что такое «секта». Допустим, говорят баптисты — это секта. С точки зрения расхожего мнения, это может быть, а с точки зрения эволюции христианства — их нельзя называть сектой. Не потому, что они массовые, а потому, что нужно знать природу этого явления. Конечно, по сути оно антиправославное. Допустим, я — православный человек — не принимаю это, но неприятие этой идеологии не значит отрицать явление, которое я вижу перед собой. Его надо анализировать. Поэтому нужно прежде всего проанализировать действия тех, кто обвиняет в «сектантстве». Мы не можем дать адекватный ответ, если не изучим тех людей, которые пытаются клеветать. Как правило, это слабая позиция. Сильная позиция — это аргументация в пользу строителей Родовых поместий. Суть клеветы на Родовое поместье в том, что идёт подмена понятий, навешивается оскорбительный ярлык «секта». Нужно знать понятие «секта», опираясь на русских классиков, которых я упомянул, затем привести пример этих сект и показать, что обвинение в «сектантстве» — это не просто дилетантизм, это провокационная деятельность вражеских элементов, которые не хотят элементарного возрождения России. Вы знаете, ведь Дворкин назначен руководителем религиоведческой экспертизы при Минюсте России.
— Да, знаю, и в связи с этим хотел спросить, к чему это может привести, если такая одиозная фигура занимает такой пост?
— Не так давно в Союзе писателей состоялась конференция по российской государственности. Мне как раз там и задали вопрос: как я это оцениваю? Я говорю, что расцениваю это так, что в качестве министра юстиции назначен человек, Александр Коновалов, — русский по антропогенному критерию, но абсолютный дилетант. Он совершенно не владеет идеологией, знанием сути вопроса. Как можно назначать советником по борьбе с религиозными сектами человека, который за рубежом был воспитан не только идеологами протестантизма, но и, обратите внимание, работал на радиостанциях «Голос Америки», «Свобода»! Некоторые называют Дворкина агентом ЦРУ.
За мою статью о нём мне был шквал звонков с его кафедры: вы оскорбили главного борца с сектами и прочее. Но я пошёл на риск, чтобы указать, кто он есть на самом деле. Это вытекает из его биографии. Ещё при Немцове, когда тот был губернатором Нижегородской области, там сформировались целая команда: Градовский, Щедровицкий, Дворкин, Кураев, которая действовала под патронажем Немцова и Кириенко, он был тогда полпредом Президента России. Так вот в Нижнем Новгороде Дворкин сам открыто говорил: «Наша задача — взять Патриархат». Ко мне сегодня на конференции подошёл один товарищ и сказал, что, якобы, посоветовал министру назначить Дворкина вновь избранный Патриарх Кирилл. Я когда это услышал, подумал, что версия логически подходит, но если это так, то дела гораздо хуже в царстве нашем.
Поэтому вопрос сложный, но я лично, когда изучу его поглубже, с удовольствием опубликую статью в пользу Родовых поместий и в отрицание этой глупости. Какая секта? Сектанты не занимаются землёй.
Ведь секта — это локальная диверсионная идеологическая группа. При советской власти давали такие ярлыки. А здесь как раз наоборот: движение «к почве» — это отрицание секты как таковой, сектантского духа, потому что почва, родная земля — это геополитическая субстанция судьбы России, работать на земле — это спасение России, кто не работает на земле — тот сектант. Я утрирую, конечно. Так вот Дворкин, Кураев — они все шарахаются от геополитики, не владеют этой проблематикой. Я влиянию «товарища» Дворкина противопоставляю геополитическую интерпретацию его деятельности. Мне его жаль, что он изощряется, работает на чужом поле. Я работаю на своём родном почвенном основании, мне гораздо легче, проще, и мне смешно, что некоторые переоценивают возможности влияния Дворкина. Им сейчас занялась Общественная палата, некоторые члены которой потребовали отставки министра Коновалова за то, что он назначил Дворкина своим советником. Человек имеет двойное гражданство: США и России. То есть он очень не простой человек, он не защищён с точки зрения внутренней духовной силы, а с точки зрения публичных прикрытий со стороны правящего режима он очень защищён на публичном уровне.
— Спасибо, Сергей Антонович, за обстоятельный и полезный разговор и за поддержку!
Интервью провёл Вячеслав Соколин. Родное, Владимирская область. |
