Слово «лингвистика» применено не случайно. Передаваемая нами генетическая информация фактически лингвистическая, если речь идёт о белковых генах. Есть и другие гены, но мы остановимся на белковых. Их синтез описывает триплетная модель генетического кода, за которую М. У. Ниренберг в 1968 году получил Нобелевскую премию. Ниренберг её разрабатывал вместе с Ф. Кригом, но премию получил без него.
На самом деле триплетная модель генетического кода, которая объясняет биосинтез белков, неправильная в том плане, что содержит стратегическую ошибку. А раз она содержит стратегическую ошибку, значит, она вообще неверна. Такие ошибки не прощаются природой. Это привело к тому, что сейчас в массовых количествах почти по всему земному шару «расползается» генетически модифицированная пища.

В основе триплетной модели лежат принципы кодирования аминокислот, из которых и состоят белки. Каждая аминокислота должна кодироваться своим кодоном. Кодон — это тройка нуклеотидов, кодирующая аминокислоты. Таких кодонов 64. Оказалось, что 32 из них синонимичны, то есть несколько разных кодонов кодируют одну и ту же аминокислоту. Это избыточность, но это нормально. Однако 32 кодона второй половины очень странные, потому что изначально как бы двойственные, одновременно они кодируют две разных аминокислоты. И это противоречит модели кода, потому что Ниренбергом и Кригом было постулировано, что генетический код однозначен, то есть каждый кодон (или несколько кодонов) кодирует одну аминокислоту. Они считали: никогда не бывает так, что один кодон кодирует две разных аминокислоты. 
На самом деле, если посмотреть внимательно на таблицу генетического кода, то совершенно ясно даже ученику 10 класса, что половина кодонов кодирует неоднозначно две разных аминокислоты — это смерть для организма. Но смерти не происходит, неоднозначность кодирования снимается контекстом. Неоднозначность кодонов — это то же, что и слова «коса», «рейд», «бокс», которые имеют два смысла. Непонятно, о какой косе идёт речь, — это девичья коса или коса, которой косят траву. Понятно только тогда, когда прочитаешь целиком фразу. «Я увидел красивую девушку, у которой была великолепная золотистая коса» или «Я увидел человека, который косил траву хорошей косой». Контекст снимает неоднозначность. В этом речеподобность генетического кода, работает контекстная ориентация. То есть белок, синтезирующий аппарат, когда читает ген в виде информационной РНК, а в ней структуры, которые работают, называются рибосомами. Рибосомы, читающие информационную РНК и синтезирующие белки, время от времени встречают неоднозначные кодоны. И они должны решить, о какой «косе» идёт речь. Рибосома читает весь текст, т. е. контекст, понимает смысл неоднозначного кодона и придаёт ему точный и определённый смысл. 
И вот возникает однозначность, о которой говорили Криг и Ниренберг. Но она возникает после того, как произошёл акт чтения информационной РНК. Это было отброшено Ниренбергом и Кригом даже тогда, когда они обнаружили этот эффект. Они сказали: «Молекулярная природа этого явления нам непонятна». Хотя они гениальные люди, но здесь слукавили. Если это непонятно, тогда почему они утверждают, что модель кода однозначна? Она неоднозначна, и это стратегическая ошибка. 
Каким же образом это связано с генетически модифицированными продуктами питания? — спросите вы. Отвечу: когда делают введение трансгенов, чужеродных генов, например, в кукурузу, пшеницу, томаты, меняется контекстный пейзаж, и тогда значения неоднозначных кодонов могут определённо меняться. Это семантический хаос в синтезе белка. Получаются неправильные белки, которые могут приобретать функции псевдоферментов, отравляющих веществ и т. д. И когда человек поедает генетически модифицированную пищу с такими неправильно синтезированными белками, резко возрастает вероятность того, что он получит отравление или вообще метаболический срыв, потому что там действуют псевдоферменты, работающие неправильно, — это трагедия организма. 
Так и произошло. Например, Ирина Ермакова (доктор биологических наук, автор исследований о вреде ГМО) продемонстрировала, что если скармливать трансгенную сою крысам, то у них возникают опухоли размером с саму крысу. Происходит семантический хаос при работе генетического аппарата как структуры, которая взаимодействует с текстами. Если текст неправильно прочитан, а происходит неправильное чтение, потому что меняется смысл кодонов и возникают неправильные белки, пожалуйста — в результате опухоли у крыс. Про людей не пишут, потому что все работы, проведённые в этой области, которые доказывают, что генетически модифицированная пища является опасной для человечества, убирают, блокируют (И. Ермакову просто выгнали из Академии наук). Потому что генетически модифицированная пища — это миллиарды долларов в карманы негодяев, которые делают это, и они постепенно уничтожают человечество.
Но это ещё не все беды. Оказывается, когда вводят трансгены, меняется топологическая структура хромосом, а хромосомы являются жидким кристаллом. И когда вводят чужеродный ген, то меняют топологию жидких кристаллов ДНК. Частным случаем таких знаковых топологий является голограмма. Вот эмбрион начинает развиваться, у него должны вырасти руки, ноги, глаза и т. д. в определённом порядке, в определённом месте, а если нет, то получаются уроды. Так вот, калибровка пространства организма, который развивается из эмбриона, осуществляется голограммами, находящимися в наших хромосомах. Если вы нарушили структуру голограмм, то вы получаете урода. Они и получаются из трансгенных растений, животных и так далее. Человек их поглощает вместе с пищей, в результате изменяя собственный метаболизм в очень нехорошую сторону, поэтому могут развиться патологии типа рака, аллергий и т. д.
Все эти данные всячески блокируются и не публикуются; исследователей, которые доказывают это, преследуют. К сожалению, точно так же преследуют и лингвистико-волновую генетику, хотя она приносит явную пользу. Она может принести и вред. Это потенциально самое страшное оружие, которое только можно придумать, причём очень дешёвое, поскольку работает на торсионных полях. А торсионные поля не знают преград и могут распространяться по всему земному шару. Как уничтожают сорняки, точно так же можно уничтожить урожай пшеницы у противника и у себя тоже, потому что это в обе стороны будет работать. А это сдерживающий фактор защиты от дурака. Если вы захотели сделать генетическое оружие, уничтожить у противника пшеницу, ячмень и т. д., то вы у себя то же самое сделаете.

Пётр Гаряев,
доктор биологических наук,
академик РАМТН и РАЕН,
президент Института
квантовой генетики.
www.planet-kob.ru/video/6272