... умел 14-летний мальчик
В крестьянских семьях на Руси детей очень рано приучали к ответственности и систематическому труду: это было одновременно и главным вопросом воспитания, и залогом выживания. Причём взгляды наших предков на этот процесс вряд ли порадовали бы современных тинейджеров.
Самое главное — подход к своим наследникам в народной среде был не просто строгим, а очень строгим. Во-первых, никто тогда не считал детей равными родителям. И именно на первых годах жизни ребёнка взрослые видели залог того, каким человеком он станет.
Во-вторых, авторитет матери с отцом в крестьянских семьях был непререкаем. Обычно родители были едины во взглядах на воспитание и обязанности чада, а если даже в чём-то и не были между собой согласны, то никогда не демонстрировали этого публично, поэтому у ребёнка не было шансов «перетянуть» одного из родителей на свою сторону.
В-третьих, ни с девочками, ни с мальчиками не было принято «миндальничать» и баловать их зазря. Обычно поручения между домочадцами распределялись главой семейства в приказном тоне, и никто не перечил ему в ответ. В то же время за успешно выполненное задание ребёнка всегда хвалили и поощряли, всячески подчеркивая, что он принёс пользу всей семье. 
Возрастные критерии для детей были очень чёткими, и, соответственно, так же чётко разделялись их трудовые обязанности. Возраст измеряли семилетиями: первые семь лет — детство или «младенчество». Малышей называли «дитё», «младень», «кувяка» (плачущий) и другими ласковыми прозвищами.
Во вторые семь лет наступало отрочество: ребёнок становился «отроком» или «отроковицей», мальчикам выдавались порты (штаны), девочкам — длинная девичья рубаха.
Третья семилетка — юность. Как правило, всеми необходимыми навыками для самостоятельной жизни подростки овладевали уже к окончанию отрочества. Мальчик становился правой рукой отца, заменой при его отлучках и болезнях, а девочка — полноценной помощницей матери.
Пожалуй, требования к мальчикам были строже, чем к девочкам, ведь именно из сыновей должны были вырасти будущие «кормильцы», «заботники» и защитники. Словом, настоящие мужья и отцы. 
В первую семилетку жизни мальчик постигал многие азы крестьянского труда: его учили ухаживать за скотиной, ездить верхом, помогать в поле, а также — основам мастерства.
Например, совершенно необходимым навыком считалось умение мастерить игрушки из различных материалов, плести лукошки и короба и, конечно же, лапти, которые должны были быть крепкими, тёплыми, непромокаемыми. Многие шести- и семилетние мальчишки уверенно помогали отцам при изготовлении мебели, упряжи и прочих необходимых в хозяйстве вещей. Пословица «Учи дитя, пока оно поперёк лавки лежит» не была в крестьянских семьях пустым звуком.
Во вторую семилетку жизни за мальчиком окончательно закреплялись устойчивые и разнообразные хозяйственные обязанности, причём они приобретали чёткое половое разделение. Например, ни один отрок не был обязан ухаживать за младшими братьями и сёстрами или заниматься огородом, зато он должен был научиться пахать и молотить — к такой физически тяжёлой работе девочек не привлекали. Нередко уже в 7–9 лет крестьянские мальчишки начинали подрабатывать «в людях»: родители отдавали их в пастухи за умеренную плату. К этому возрасту считалось, что чадо уже окончательно «вошло в разум»,  поэтому необходимо научить его всему тому, что умеет и знает отец.
В русских деревнях землепашество было подтверждением полноценного мужского статуса. Поэтому мальчики-подростки должны были работать в поле. Они удобряли землю (раскидывали навоз по полю), бороновали, вели под уздцы запряжённую в борону лошадь или ехали на ней верхом, «когда отец ведёт борозду». 
Если земля была комковатой, то отец усаживал сына на борону, чтобы утяжелить её, а сам вёл лошадь под уздцы. Подростки принимали самое активное участие и в сборе урожая. С 11–13 лет мальчика уже привлекали к самостоятельной пахоте, и к 14 годам подросток сам мог уверенно вспахать землю, то есть становился полноценным работником.
Уход за скотиной. Ещё одна важная составляющая крестьянского быта, которую женщинам не доверяли (они могли только доить коров или коз, выгонять их на пастбище). Кормить, убирать навоз, чистить животных должны были отроки под строгим руководством старших. Главной же кормилицей в крестьянской семье всегда была лошадь, которая целый день работала в поле с хозяином. Пасли лошадей ночью, и это также было обязанностью мальчишек. Именно поэтому с самых ранних лет их учили запрягать лошадей и ездить на них верхом, управлять ими, сидя или стоя в телеге, водить на водопой — в полном соответствии с поговоркой «Дело учит, мучит, да кормит».
Вот так и вырастали в крестьянских семьях «добры молодцы» — отцовы помощники, которыми родители по праву гордились. Кроме трудового воспитания мальчишкам прививали и чёткие моральные принципы: их учили почитать старших, милосердно относиться к нищим и убогим, гостеприимству, уважению к плодам своего и чужого труда, основам веры. Было ещё два важных правила, которые любой отрок знал наизусть: первое — мужчина должен уметь защитить свою женщину и свою семью, причём не только физически, но и с материальной, и с психологической стороны. Согласно второму правилу, мужчина должен был уметь сдерживать свои эмоции и всегда контролировать себя.

... умела 10-летняя девочка
Девочек очень рано приучали к посильному труду, даже раньше, чем мальчиков. Так, с 5–6 лет они уже должны были уметь прясть, помогать по дому и на огороде, в уходе за младшими братьями и сёстрами, за домашней птицей и скотиной.
К 10 годам благодаря «науке» мам, бабушек и других старших женщин в семье они переходили на новый уровень ответственности. Десятилетняя дочь считалась уже вполне взрослой девушкой со всеми вытекающими отсюда требованиями к ней. Если знакомые и соседи давали девочке-подростку уничижительное определение «непряха», это было очень плохой характеристикой, и на хорошего жениха впоследствии ей можно было даже не рассчитывать.
Как строился процесс обучения? Исключительно на личном примере: обычно мать в процессе домашних либо полевых хлопот показывала и объясняла дочери, как и что она делает, затем доверяла ей выполнять более простую часть работы. По мере усвоения нужных навыков функционал, выполняемый девочкой, усложнялся. Если в 5–6 лет маленькая хозяйка должна была присматривать за цыплятами, то в 10–12 — уже выгонять корову на пастбище и доить её. Эта поступательность и непрерывность процесса гарантировала высокие результаты обучения.
Что же конкретно должна была уметь деревенская девочка к своему десятилетию? Её задачи были весьма многообразны, несмотря на кажущуюся простоту крестьянского быта.
«Бабий кут». Это «женское царство» у печи. Обычно отделялась от остальной избы занавеской, и сильный пол без крайней надобности старался туда не заходить. Более того, появление постороннего мужчины в «бабьем углу» приравнивалось к оскорблению. Здесь хозяйка проводила большую часть своего времени: готовила еду, поддерживала порядок в «посуднике» (шкафу, где хранилась кухонная утварь), на полках вдоль стен, где стояли кринки для молока, глиняные и деревянные миски, солонки, чугунки, в деревянных поставцах с крышками и в берестяных туесах, где хранились сыпучие продукты. Десятилетняя девочка активно помогала матери во всех этих хлопотах: мыла посуду, убиралась, могла сама приготовить несложную, но здоровую крестьянскую пищу.
Уборка в доме. В обязанности девочки-подростка вменялось также поддерживать чистоту в доме. Она должна была подметать пол, мыть и чистить лавки, прибитые к стенам и/или перенос­ные скамьи; вытрясать и чистить половики; убирать постель, перетрясать её, менять лучину, свечи, чистить керосиновые лампы. Нередко десятилетние девочки сами справлялись и ещё с одной обязанностью — стирали и полоскали бельё на речке, а затем развешивали его на просушку. И если в тёплое время года это было скорее развлечением, то стирка в проруби зимой превращалась в довольно суровое испытание.
Пестунство. В многодетных семьях «догляд» старших детей за младшими был суровой необходимостью, ведь родители много и тяжело работали в поле. Поэтому девочку-подростка нередко можно было увидеть ещё и у люльки, которая крепилась за кольцо к центральной балке потолка («матице»). Старшая сестра, сидя на лавке, вставляла ногу в петлю, качала люльку, а сама занималась рукоделием.
Помимо укачивания младенца к 10 годам маленькая нянька могла сама перепеленать его, сделать соску из нажёванного хлеба, покормить из рожка. И, конечно же, успокоить плачущего малыша, развлечь его песнями, «пестушками» и прибаутками. Если была такая необходимость, то в 10–12 лет девочку могли отдать в няньки — «пестуньи». За летний период она зарабатывала от трёх до пяти руб­лей — сумма немалая для подростка. Иногда, по уговору с родителями, с няней расплачивались «натурпродуктами»: мукой, картошкой, яблоками, другими овощами и фруктами, отрезами ткани.
Ткачество. Очень важный элемент крестьянской культуры. Ведь всю ткань для одежды, полотенец, скатертей и других предметов оби­хода крестьяне делали сами, поэтому её и называли домотканой. Сначала девочку учили наматывать нитки на цевки (берестяные трубочки-катушки), затем — трепать лён и прясть из него кудели (нитки). В южных губерниях они ещё и чесали шерсть. Обычно всем этим занимались долгой зимой в большой «бабьей» компании.
Уже в 5–7 лет девочка овладевала первичными навыками, и ­отец делал ей личную прялку или веретено — поменьше, чем у взрос­лых. Кстати, считалось, что собственный инструмент — это очень важно. Свою прялку нельзя было давать подружкам — «спортят», и чужими прялками пользоваться тоже было нельзя, ведь «хороший мастер работает только своим инструментом». Потом девушку обучали работе на ткацком стане, и к 10 годам многие могли уже сами создать пояс или рушник.
Помимо перечисленного девочка в 10 лет помогала взрослым в поле: вязала снопы, собирала колоски, ворошила сено. Ещё она занималась огородом, могла пасти корову, козу, гусей, уток; убирала навоз и чистила скотину. В общем, подростковый кризис пролетал незаметно, ведь у взрослеющей девочки просто не было на это времени. Зато трудолюбивая помощница всегда получала поддержку и похвалу от старших, которые жили по принципу «Не та родна дочь, что бежит от дела прочь, а та дочь родна, что на всякой работе видна».
Однако не стоит думать, что крестьянские дети на Руси были полностью лишены обычных детских радостей. Младшие девочки играли в «дочки-матери» тряпичными куклами, сами плели для них косы, шили наряды и придумывали украшения. Кстати, считалось, что если девочка охотно играет в куклы, то она будет отличной хозяйкой и матерью. Девочки постарше собирались на посиделки, где болтали, пели, вязали, вышивали и шили. Всех детей — от мала до велика — нередко отправляли в лес собирать ягоды, грибы, травы, хворост или на речку — удить рыбу. И это тоже было весёлым приключением, которое в то же время адаптировало их к взрослым обязанностям.

Подготовила Юлия Жемчужникова.
РП Милое, Калужская обл.