«Взглянув на карту Зауралья, вы увидите в долине двух речушек, впадающих в Тобол, Шадринский район. Здесь я занимаюсь опытной работой». Так в далёком 1934 году начиналась статья Терентия Мальцева в журнале «Колхозник». Максим Горький, прочитав рукопись крестьянина из Сибири, цветным карандашом написал: «Вот как растут люди, полезные Родине».

Писатель не ошибся. Скромный полевод вырос в крупного ученого, почётного академика ВАСХНИЛ, дважды Героя Социалистического Труда. Он вторгся в аграрную науку, по сути, не зная её устоявшихся канонов.

Обогащать почву питательными веществами способны только многолетние растения: клевер, донник, люцерна. После них — глубокая вспашка, с оборотом пласта. И тогда — пожалуйста, возделывай другие культуры. Таковы были непреложные правила, обязательные для земледелия всей необъятной России.

Терентий Мальцев на основе собственного опыта пришёл к иному выводу: способностью обогащать почву обладают и однолетние культуры. Они оставляют в ней органических веществ больше, чем успевают взять за период вегетации. Если бы не обладали таким свойством, не было бы и почвы как таковой. Вспашка же с оборотом пласта изменяет условия жизнедеятельности микроорганизмов, разрушает структуру почвы. Значит, предпочтительнее рыхление поверхностное.

Для Мальцева поле было лабораторией. В школу он не ходил ни дня. «Без грамоты проживешь, — внушал отец. — Зачем она?» «А мне, — рассказывал Терентий Семенович, — страсть как хотелось научиться читать и писать». Ребята на занятия, он — в поле, в огород. Копать, поливать, грядки пропалывать, скотину пасти. У сверстников узнавал буквы, цифры.

Тайком от отца доставал книги. По биологии, естествознанию, истории, географии. Растение, вычитал Терентий в одной из книг,  — это фабрика, где создаются органические вещества под воздействием солнечной энергии. Но если это и фабрика, рассуждал он про себя, то особого рода. Со сложнейшей технологией, секретами.

...В неурожайном, голодном 1921 году весна наступила рано. Можно было начинать полевые работы, но до Пасхи в поле никто не выезжал: такова была местная традиция.

«Я решил выехать в поле один, — воспоминал Терентий Семенович. — Несмотря на протесты отца, начал бороновать. Разрушив корку, уменьшил испарение».

Задули горячие ветры, иссушая почву. На участке Мальцева она сохранила влагу. Дружно взошли сорняки. Прежде чем сеять, уничтожил их культивацией, так что семена легли в хорошо подготовленную почву. Приступили к севу и соседи. Сроки поджимали, и на борьбу с сорняками у них не оставалось времени. Уже набравшие силу, они, конечно, глушили всходы пшеницы. Осенью ждал односельчан скудный урожай. Только у Мальцева он оказался отменным.

Не однажды Терентий замечал: семена, случайно попавшие в кромку полевой дороги, буквально втоптанные в земную твердь, дают прекрасные всходы, хорошо развиваются. Задумался: почему? Может, вовсе не стоит надрываться с глубокой пахотой? Оборачивать пласт, неизбежно иссушая почву, причем тратить на это драгоценные время и силы?

Попробовал взрыхлить только верхний слой, на 4–5 сантиметров — глубину заделки семян. Отец, заметив это, запричитал: «Оставишь без хлеба!» Позволил «умничать» лишь на одной делянке. Осенью дала она, в пересчете на гектар, 26 центнеров пшеницы. На остальной площади едва собрали по пять центнеров.

Терентий с головой ушёл в свои опыты. Отбирал для сева семена покрупнее, заделывал в почву, когда пройдет опасность ранней весенней засухи, пойдут благодатные дожди. Но тут встала новая преграда: пшеница не успевала созреть до осеннего ненастья. Значит, нужны другие, раннеспелые сорта.

Прослышав о сибирском экс-периментаторе, сотрудники Ленинградского института прикладной ботаники прислали на испытание 200 граммов семян пшеницы нового сорта. Посеял, за делянкой смотрел, как за малым дитём. «Гостья» хорошо показала себя в здешних условиях. Через несколько лет Мальцев собрал уже не один центнер этой пшеницы, обеспечил колхоз семенами раннеспелого, перспективного сорта.

Главное, считал Мальцев, — сохранить влагу в почве, точно «попасть» в оптимальные сроки сева. Это позволяет «спровоцировать» сорняки, чтобы взошли скорее, уничтожить их, переждать суховеи.

Достичь желаемого, как он убедился, позволяют рыхление на глубину заделки семян, сорта с коротким сроком вегетации, чтобы успеть собрать урожай до наступления осеннего ненастья. Поле одновременно создаёт и урожай, и накапливает органические удобрения. Безотвальная обработка, таким образом, повышает плодородие, защищая землю от эрозии.

Агротехника «по Мальцеву» требовала специальных орудий. Тут проявил он себя конструктором. По его чертежам на заводах изготовили плоскорезы, которые рыхлят почву, не оборачивая пласт, плуги для безотвальной глубокой вспашки, дисковые лущильники.

Рассказывая о своём опыте, Мальцев просил не повторять его шаблонно. Всюду свои климатические, почвенные особенности, которые надо учитывать.

Обращаясь к последователям, Терентий Мальцев советовал: «Вдаль смотрите, а не под ноги. Тогда всё получится».

Александр Платошкин, агроном,
кандидат исторических наук.