Долгое время, читая газету, молчала, но всё же решила написать о наболевшем.

О книгах В. Мегре узнала в 2000 году и с жадностью их читала. Во мне всегда жило смутное желание жить на земле, ведь все мои предки по женской линии до седьмого колена  (это то, что я знаю точно из рассказов бабушки и прабабушки) жили на земле. Но меня не устраивало положение колхозника, о котором я знаю не понаслышке. Книги открыли мне конкретный путь, загорелась желанием создать своё Родовое поместье. Пошли по­иски конкретного места.

В начале 2000-х годов движение анастасиевцев в Пермском крае развивалось очень бурно. Было много клубов, собраний, объединений; люди обсуждали многие темы, спрашивали, советовали, общались. Я стала узнавать адреса создающихся поселений, побывала в четырёх поселениях и пообщалась с представителями ещё трёх других. Через некоторое время поняла, что мне с моей учительской зарплатой (в 2005 году она была весьма скромной) и двумя несовершеннолетними детьми если и удастся приобрести участок земли, то о строительстве дома можно просто позабыть. Я сделала проще: купила дом в деревне рядом с поселением и перебралась туда жить, когда детям исполнилось по 18 лет, оставив им в городе квартиру.

Живу в деревне уже 6 лет. Держу корову, лошадей, птицу. После армии сын перебрался ко мне, женился, купили им дом по соседству. Дочь вышла замуж в городе.

За эти 6 лет, не переставая общаться с различными создателями поселений, убедилась в мысли, что большинство из них имеют весьма смутные представления о жизни на земле: как они будут жить и где, чем заниматься, с чего получать доход.

Я была лишь в одном поселении (и то за пределами Пермского края), где вопросы жизни (в том числе финансовое обеспечение) решаются сообща. У поселения есть своё производство экологически чистых товаров, своя ферма, где содержатся коровы, лошади; налажена связь с местной администрацией и населением; творческий коллектив поселения часто выступает с концертами, они участвуют в общественных ярмарках и т. д. И я не слышала, общаясь с местным населением, не­одобрительно-настороженное «сектанты».

У нас же в Пермском крае налицо ряд проблем. Поселения зачастую состоят всего из 3–7 семей, и новички к ним почти не приходят. Почему? Попробуем разобраться.

1-й вариант. «Новобранцу» сообщают в поселении, что за землю необходима такая-то сумма, за подключение к ЛЭП — такая-то, на поселенческие нужды — такая-то. Допустим, в сумме это составит 40–50 тыс. рублей (вполне разумная цена, хотя и немалые деньги для многих). Счастливый «новобранец», изливая свои чувства, восторгается: «Как у вас всё замечательно, какие вы все дружные!» А его в ответ охаживают: «Мы вместе, но каждый сам по себе». Это ли мечта Анастасии?!

2-й вариант. Допустим, 3–5 человек объединили свои усилия и капитал и приобрели заброшенные земли с/х назначения по бросовой цене (по 1–2 тыс. рублей за 1 га, а нередко и ещё дешевле), затем дают рекламу о создании поселения и предлагают участки уже по цене в несколько раз выше (от 100 до 500 тыс. рублей за 1 га), мотивируя это тем, что нужно же компенсировать свои затраты. Это уже откровенное шкуродёрство.

3-й вариант. Купили земли, соз­дали некоммерческое партнёрство, земля в общественном владении. Не прижился в поселении — иди на все четыре стороны, а то, что человек вложил свой труд и средства в обустройство земли, никого не волнует.

4-й вариант. Поселение соз­даётся полным ходом, кое-кто уже зимует. Приходит одинокая женщина и просится в поселение. Ей отказ: ты без мужа, да ещё и сын — инвалид, кто за тебя будет работать? Ты будешь только всех отвлекать, прося о помощи.

Люди вы или звери? О каком пространстве Любви может идти речь, если вы отказываете ближнему в помощи?

5-й вариант. Собралась команда, сплотилась, купили землю, строятся, сажают растения, рожают детей. Но живут при этом своим узким кругом, никого в него не впуская. Общение с местным населением практически сведено к нулю. И нередко можно услышать: «Алкаши, опустившиеся люди. Как с ними общаться?» Прежде всего это люди, и нередко люди с большим жизненным опытом и немалыми творческими способностями, а пьют от безысходности и по привычке, не видя, куда приложить свой талант. И потом ползут слухи среди местных: баптисты, староверы, сектанты. А ведь по телевизору и в газетах и так нагоняют на людей страх: анастасиевцы — сектанты. Так что же вы ждёте? Чтобы местные со страху объединились и начали погромы?!

6-й вариант. Декларируется в Уставе поселения, чтобы никаких животных не заводить, так как мы, мол, против убийства. А сами при этом  с удовольствием едят мясо, утверждая, что не хотят себе ни в чём отказывать.

Не надо лгать себе и окружающим! Если вы едите мясо, то вы одобряете и спонсируете убийство животных.

Это далеко не полный перечень проблем в создающихся поселениях. Возможно, здесь и кроется ответ на вопрос: почему, с одной стороны, масса желающих создавать Родовые поместья, а с другой — поселения, в которых от 5 до 20 семей, не могут привлечь к себе единомышленников.

Давайте же будем последовательны, будем чётко осознавать, чего мы хотим и как этого достичь. Будем внимательны к людям и требовательны к себе (а не наоборот!).

Мы с соседкой часто обсуждаем многие наболевшие темы, в том числе тему общения. Несмотря на то, что рядом с нами поселение, мы с почти не общаемся. А очень хотелось бы собираться вместе, рукодельничать, петь песни, обсуждать какие-то вопросы, делиться опытом. И чтобы рядом были дети, приучались к мастерству. И чтобы не было жёсткого диктата: ты не так живёшь, не то делаешь, не так думаешь. Чтобы соседи своё одобрение и неприятие чего-либо высказывали тактично, не оскорбляя друг друга. Так и хочется процитировать кота Леопольда: «Ребята, давайте жить дружно!»

С уважением Светлана. Пермский край.