Недавно на новостном ресурсе лента.ру в рубрике “Из жизни” вышел небольшой фото-репортаж о нашей семье. Моя подруга-фотограф Ольга Скворцова, гостившая у нас, решила не упускать возможность и поснимать изнутри нашу жизнь, кажущуюся многим столь необычной. Ленте её работа показалась интересной, и вот материал увидел свет. Всё это казалось нам очередной забавой, возможностью найти единомышленников самим и показаться им. В общем, всё так и получилось, правда, с довольно внушительным прицепом тех, кто раскритиковал, не понял, осмеял, укорил и даже грозился навести на нас службы опеки детей за умышленное ухудшение жилищно-бытовых условий несовершеннолетнего ребёнка. Те комментарии, которые я осилила, могу, пожалуй, свести к следующим тезисам: “подохнуть со скуки”, “лишить себя возможностей”, “деревня — дыра”, “в деревне можно, но не в российской”, “ребёнок обречён”. Чем больше я читала подобных высказываний, тем яснее вспоминалось мне введение к книге–исследованию русской деревни автора Марины Громыко. Дабы не пересказывать её мыслей, процитирую.

«Сегодня о крестьянстве, его прошлом и настоящем задумываются многие. Не только те, кто имеет прямое отношение к деревне, но, наверно, все, кому дороги судьбы Отечества. Хотят знать, каким же было оно, крестьянство, раньше, до «раскрестьянивания», до того, как администрирование сверху стало агрессивно вытеснять весь его опыт и знания.
А узнать это совсем непросто. Ведь длительное время все учебники вещали лишь о том, что «положение крестьян становилось всё хуже». Это определение повторялось для разных веков и периодов вопреки всякой логике, и было совершенно неясно, как же это крестьянам всё-таки удавалось жить самим и кормить других. В научных работах подход был, разумеется, глубже. Там исследовались экономические процессы, уровень эксплуатации, классовая борьба. Нередко это делалось очень серьёзно и основательно. Но и там была, как правило, та же заданность, то же стремление непременно показать лишь тёмные стороны и отрицательные явления. Живая жизнь крестьянина с его умением и размышлением отсутствовала. Укреплялось ложное представление, что «тёмный», «невежественный», «забитый» крестьянин был пассивен и безконечно скован в своих действиях. А если он и был активен, то это был «кулак», с которым позже и разделались. Чем больше было сложностей в жизни современной деревни, тем важнее, по-видимому, было доказать, как плохо всё было в старину.
При этом неувязки бросались в глаза многим. Дети слушали рассказы стариков и видели в них совсем не то, о чём говорилось в учебнике. Исследователи видели в архивных документах иную действительность, чем в своих собственных теоретических экскурсах. Но говорить об этом было невозможно. Между тем «теоретическое» отношение к крестьянству, как к тёмной силе, которая всё что-то недопонимала или вовсе уже не понимала, имело самое прямое отношение к стилю административного управления деревней. О чём же спрашивать у самих крестьян, если они ранее погрязали лишь в невежестве? На этой основе любой администратор с маломальским образованием считал возможным с лёгкостью пренебречь огромным народным опытом в хозяйстве. А о социальных вопросах что уж и говорить! Какой тут учёт опыта, если считалось, что крестьяне либо пребывали в забитости, либо при малейшем послаблении немедленно начинали превращаться в эксплуататоров, проявляя «частнособственнические» интересы.
Случилось так, что в своём высокомерном отношении к крестьянину, к его возможностям иные современные деятели, хотя и провозглашали себя выразителями народных интересов, оказались в одном ряду с худшей частью надменных аристократов или ограниченных чиновников старой России, презрительно поджимавших губы в адрес простого мужика. Именно с худшей частью, потому что не только лучшие из дворян восхищались крестьянскими сметливостью в хозяйстве или художественным творчеством. Но даже средние помещик и чиновник, обладавшие здравым смыслом, считались с крестьянским опытом и обычаем.
Были и другие предшественники у современного презрительного отношения к крестьянству. «Выбившиеся» из деревни новоис­печённые горожане, устроившиеся лакеями в барских домах или половыми в трактирах (я нарочито называю именно эти профессии, так как опять-таки лишь худшая часть перебравшихся из села в город занимала такую позицию), усвоившие внешний «лоск» городской жизни. Это они с лакейской безцеремонностью называли «деревенщиной» всякое проявление «отсталости» от сиюминутной городской моды.
Но были в предшественниках и благородные критики, искренне желавшие блага крестьянству. Они с лучшими намерениями подчеркивали тёмные стороны жизни старой деревни, чтобы искоренить их, изжить. Часто это делалось с вольным или невольным усилением черноты за счёт художественных средств либо из-за односторонней горячности публициста. У этих писателей и журналистов и доныне черпают свои аргументы те, кто восстаёт против объективного показа старой деревни, якобы идеализирующего крестьянскую жизнь. Отсутствие глубокого понимания деревни, её традиций, особенностей сельской жизни, недостаток настоящего уважения к крестьянину, его труду буквально пронизывают всю современную программу образования. И стоит ли удивляться при этом, что, едва-едва подучившись, крестьянский сын спешит бежать из деревни без оглядки, чтобы обрести более престижную профессию и городской образ жизни? И только ли материальные условия в этом виноваты? Тщетно призывает сельский учитель старшеклассников остаться в родном селении — это противоречит всему, что он же доказывал им на уроках истории или литературы». (Марина Громыко, «Мир русской деревни». — М: «Молодая гвардия», 1991.)
Книга эта была выпущена в 1991 году, то есть двадцать пять лет назад. А события, в ней описывавшиеся, относятся и подавно к концу ХIХ века, почти полтора века назад. Так вот, похоже, что восприятие деревни, её возможностей и уклада остаётся всё тем же, что двадцать пят лет назад, что сто двадцать пять. В социальной сети Вконтакте есть замечательная группа “Деревня”, куда пишут все небезразличные и сочувствующие. Там ностальгируют, вспоминают, выкладывают фотографии из старинных семейных архивов, фольклор, рецепты — всё, что так или иначе связано с деревней. Я не раз наблюдала ситуацию, когда какой-нибудь расчувствовавшийся горожанин, погостивший в деревне месяц, а то и всего недельку, взахлёб писал о мыслях и чувствах, всколыхнувших всю его суть. Про переосмысление ритма и образа жизни, ощущение привычных ценностей на расстоянии от них, душевную тоску, усладу природой, красоту в простоте, удовольствие в малом и прочее-прочее. Я умышленно выбираю такие слова, потому что все описания идут именно в подобном ключе. Так вот такого вдохновившегося писателя тут же закидывают сот­ней комментариев «а ты попробуй «ходить» в дырку не неделю, а год и зимой, сразу в город побежишь». Вот и к нашей истории, не идеализированно, но вдохновенно переданной фотографом, посыпались всё те же комментарии от «живших и знающих».
Наверное, это меня поразило больше всего. Почему многим людям до сих пор не приходит в голову, что деревня — это не обязательно “дырка”? Ведь можно привезти биотуалет, можно соорудить полноценную канализацию, можно хоть в космос полететь, если интересоваться существующими технологиями и не бояться, не лениться их использовать. При этом некоторая вовлечённость, личная заинтересованность и готовность самому поработать руками и головой способны сделать всё это гораздо дешевле, нежели в красивых буклетах, продающих готовые варианты “под ключ”. К слову сказать, мы свой биотуалет привезли на второй год жизни тут, потому что в первый были наездами по выходным и праздникам и острой необходимости в нём не было. В будущем новом доме, конечно же, будет нормальная канализация (потому что биотуалет — это не выход для постоянного пользования). 
В этом вопросе мы не планируем никакой романтики, а наоборот, хотим сделать все базовые бытовые потребности максимально комфортными и не отвлекающими от приоритетных дел. Просто пока на всё это требуются время, руки, да и опыт нужный приходит совсем не сразу. Однако уже в первый полноценный огородный сезон, когда мы построили теплицу (её мы строили сами, а не покупали готовую), мы запустили там систему полива, чтобы не тратить время и не таскаться с вёдрами. Муж просто изучил вопрос, заказал комплектующие с разных сайтов, собрал всё это, подключил насос и включал по необходимости. Также, соорудив в нашей душевой мини-водопроводную систему, он со временем запустил полноценную стиральную машинку полного автоматического цикла. Да, полных полтора года мы жили без стиральной машинки, мучились, возили стирку в город, стирали руками, что-то просто накапливалось и ждало своего часа. Но когда пришло время и всё было подготовлено, машинка заработала. Кстати, если бы нам смогли раньше заменить неработающую деталь в самой машинке, то всё случилось бы на полгода раньше! Я к чему всё это так подробно пишу? Просто чтобы было понятно: вопрос бытового комфорта и оптимизации времени — это всегда вопрос желания, усилий и времени. Иногда ещё и вопрос средств. Но тут, как правило, для достижения результата отсутствие средств вполне можно перекрыть большим временем и большими личными усилиями. Деревня не заканчивается этой столь часто упоминаемой «дыркой», это не обязательный атрибут деревенской жизни, не её смысл и центр тяготения. Нет. И мне очень странно, что так часто всё сводится именно к ней.
Второй по частоте упоминания комментарий, так сильно удививший меня — это “где-нибудь в Финляндии в деревне жить можно, но не в России”. А кто, простите, мешает сделать так же, как в Финляндии? Нелояльное и не поддерживающее этот сектор жизни государство? Так оно мало что вообще поддерживает по большому счёту. С другой же стороны, в нашей стране существует такое количество льгот и программ, изучив и добившись которых (это самый сложный момент), вполне можно найти что-то, что поможет и поддержит. Но опять же в городе, к примеру, никто ведь не сидит и не надеется на государственную помощь, люди просто трудятся в офисах/магазинах/общепитах/пунктах обслуживания и развлечения большую часть своего времени и этим обеспечивают свою жизнь. Тут, в деревне, то же самое. Ты трудишься и живёшь. Просто делаешь это в разных условиях и разными средствами. Кому что кажется легче и приемлемее — исключительно дело вкуса и миро­ощущения.
Что ещё мешает сделать как в Финляндии или Америке? Технологии доступны, материалы тоже, природные зоны самые разнообразные, климат где-то удачнее, где-то хуже, всё как и везде. Просто там уже всё это давно сделали, окультурили и сложили в отдельный экономический социальный и даже культурный пласт, а у нас пока почти ничего. Всё, что складывалось веками, растоптали, забыли, назвали дремучим и отсталым, свели к нулю и даже ниже. Надстроили своё, новое, прогрессивное! Это со временем тоже разрушили, забросили, растоптали, разворовали…
В последнее время именно у молодого поколения начал возрождаться интерес к тому давнему, мудрому, из сказок и преданий. Начали появляться музеи русской деревни, возрождаться и осваиваться забытые ремёсла, традиции, поверья. Знаете, в Интернете есть замечательный ресурс самообразования Универсариум, так вот даже там в числе пока не­многочисленных курсов есть лекции по старинной русской игрушке, кулинарии, строительству домов-срубов. Информация собирается по крупинкам большими оптимистами и действительно увле­чёнными людьми. Либо умело создаётся и продаётся задорого искусными предпринимателями, поймавшими модную тенденцию всплеска интереса к истокам своей истории. При всём этом перекусить в городе в стилизованном Русском дворике сытными блинами — это хорошо, подарить знающей толк в моде девушке красивый павлопосадский платок — это тоже хорошо, поехать на выходные в гостиное подворье, где частушками и в сарафанах в берёзовой роще встречают, — тоже хорошо, сходить на выставку-ярмарку ремесленного мастерства, купить свистулек, корзинок со шкатулками — и это хорошо! А вот поехать жить на землю, не в благоустроенный коттеджный посёлок, а на просторы, в деревню, — это отстало, дико, неперспективно, обречённо, грязно и вообще невозможно, потому что не в Финляндии и не в Америке. А кто же тогда будет делать как в Финляндии и в Америке? Даже не так! При чём здесь вообще другие страны? Кто будет делать как в России? Но только чтобы хорошо, с толком, умом, чувством и вкусом. Вот эти вопросы мне непонятны, такой подход в своей массе расстраивает.
Вот и получается, что за столько времени ничего не изменилось в отношении к русской деревне. Разве что появилась сравнительная модель других стран, до которой, как кажется многим, не дотянуть. Однако есть оптимисты, есть влюблённые, есть увлечённые, есть деятельные и идущие вперёд. Удачи и сил им всем! Время покажет.
А ещё хочу сказать огромное спасибо всем тем, кто в своих комментариях, письмах или сообщениях в соцсетях просто пожелал нам удачи, поделился своими историями, мыслями или не постеснялся спросить. Очень здорово, что мы продолжаем открывать для себя близких по духу и идеям людей! Это порой просто невероятно!

Любовь Вилянская.
http://looshka.com