Живу я (как вы, возможно, знаете) в лесу, довольно дремучем лесу, судя по тому, что народ, который доходит в гости, спит немало и в удовольствие. С некоторых пор захотелось мне стать ведьмой, Бабой Ягой. Даже не уверена, что слово «захотелось» тут хорошо подходит. Может быть так: пришло время мне стать…
Теперь с другой стороны. Как говорят в сказках: «а в это время…». Подросло поколение девочек и мальчиков (7–14), воспитанных замечательными родителями (30–40), креативными, думающими, читающими, увлечёнными. (Очень я люблю и тех, и других.)
Одна из тем современного умного воспитания — инициации. С некоторых пор мы стали обращать на них внимание. Ритуалы инициации — это реперные (опорные точки) нашего психологического развития. В современном нормальном (нормопатологичном) социуме ритуалы инициации сводятся к праздничным собраниям, речам и пьянкам, ну, ещё экзаменам и спортивным зачётам. И в общем понятно, что в этом случае никакой инициации не происходит.
Инициация — это переход на следующий виток развития. Это всегда связано с напряжением, болью, страхом и преодолением. Ну разве что в экзаменах это частично сохраняется.
Тут вспоминаю историю с первой дочерью. В Текстильной Академии сессии сводились у них к так называемым развескам. Вот она не спит ночами пару недель, в последние дни уже семья подключается, готовится десяток больших плакатов-коллажей в разной технике. Потом надо всё это развесить на выделенном участке институтской стены, быть изгнанной и трепетать до следующего дня, представляя, как суровая комиссия, обходя коридоры, разглядывает и критикует, придирается, язвит, уничтожает, оценивает… А вот Варя (прям как в кино), развесив свои труды, прилегла на сумку за какой-то ширмой и уснула. А проснулась, когда уже по пустому гулкому коридору шла та самая комиссия. Оставалось только затаиться. О дальнейшем в первый раз она рассказывала со слезами, довольно горькими. «Они и не смотрят почти! Идут, болтают о своём, сплетни какие-то! Между делом так: Это чьё? Такой-то? Ну, четвёрка, да? Хорошая ведь девочка? А вот такой-то тройку ставьте, она много мнит из себя… и т.п. Они у моих работ и полминуты не задержались и не говорили про них ничего, а потом опять про какой-то банкет и ещё что-то!..» И тем не менее это была инициация. Болезненная, напряжённая, травматичная, оставившая шрам-напоминание о том, что что-то понял, преодолел, с чем-то расстался, в частности с иллюзиями.
Так, кажется, я заблудилась. Где печка?
Так вот. Милые такие мамы учатся петь и рисовать, танцевать и рассказывать (в свободное от основной…), покупают хорошие книги и знают, что до болезненного подросткового сепаратизма ребёнок должен пройти важный путь психологического роста и становления. Я это условно называю «дела Крошки Енота». Основное тут, конечно, встретиться со страхами и смочь.
Крошка Енот — история яркая, но не архетипическая. Смотрим на сказки. Хоть тебе про Алёнушек-Иванушек, хоть про Гензелей-Гретелей. Девочки там старшие сплошь, потому как взрослеют они раньше и мальчишек тут за собой тянут. Мальчишки часто выступают зачинателями и причинами приключений, а вот разгребать — девчонкам. Исключение — чисто пацанские истории вроде Мальчика-с-пальчик.
Ну, я буду о Девочке и её/нашей встрече в дремучем лесу. Говорят, сейчас на разных продвинутых тренингах объясняют, что девочка в 7–12 лет должна встретиться со Старой Ведьмой, Бабой Ягой. Меня уже несколько человек спрашивали: а не могу ли я? А откуда я знаю, могу ли? А вот получилось вроде. О том и собиралась рассказать.
Девочка, назовём Машенька, 8 лет, растёт с мамой и бабушкой. Очень яркая, умная, развитая, активная. Довольно самостоятельная. Немалый опыт путешествий с мамой. Отдыхает от трудов в соседней деревне у бабушки. У нас была несколько раз со старшими в разные годы, дружим давно. И вот у неё возникает спонтанная идея: «хочу в Милое на несколько дней». Слышала, что у нас котята, щенята и козлята, батут, ну, мальчик-дружок её давнишний… Мама с бабушкой в некотором недоумении, однако отпускают.
Прелюдия.
Машенька преодолела 10 км пути разными способами, многое увидела по дороге, поела ягод, умылась в речке… Прибыла на место в приподнятом настроении. Тут же кинулась всех рассматривать, кормить и приручать… Котята! Они такие милые! Такие маленькие! Такие мягкие! …
Но вот беда-то: разделить восторг не с кем. Местные обитатели давно уже наигрались с котятами и щенятами. А Баба Яга и вовсе строго наказала: «никаких новостей про котят!» (Ну надоело просто…).
Акт первый. «Одиночество» или «Ой, я не дома».
Итак, через несколько часов, оббежав, потрогав, поиграв, попробовав…, затосковала. Вдруг она обнаружила, что одна-одинёшенька в чужом, хотя и не страшном пространстве и окружении. Одна. Даже позвонить маме нельзя. (Это важно, потому часто справедливо запрещают гаджеты). У нас просто связи нет. И, кстати, в мир электронный тоже не уйти. Одна-единственная новая реальность. Реакция — грусть-тоска, «хочу домой». Тут выручает простая удалённость, убеждение «утро вечера мудренее». Я, БЯ (как вам сокращение, а?), слегка так утешаю, даю лживые обещания (раскусить нетрудно, но приходится верить), отвлекающие задания-занятия… Дети мои разделились. Дочка немного утешает-развлекает. Сын вредничает, пугает, интригует. (У каждого свои процессы.)
Темнеет. Вот грустный момент. Даже книжка, принесённая из дома, кончилась. И хотя Машенька спит в библиотеке, она кладёт рядом свою, домашнюю книжку, гладит картинки. «Не гасите, пожалуйста, лампу! Я первый раз буду спать одна…». (В соседней комнате три человека спят, но вы понимаете!) Девочка рада бы ещё поболтать с кем-то или хоть что… Но БЯ строга (сердита, зла), она устала и хочет свалиться уже. Дети местные каждый своим чем-то занят или спят тоже. Машенька встаёт в надежде найти какое-нибудь развлечение привычное, но нет, дом спит, поскрипывая и шурша, в постели не так страшно… Занавес.
Занавес! Машенька встала почти с рассветом. «Я никогда не встаю так рано летом! А тут солнышко! И петух!» Она рада и трещит как утренняя птичка. А Баба Яга реагирует как… как БЯ. Я уже после дойки и покоса. Скоро зной придёт с кусачими мухами. Мне не до болтовни и длинных завтраков. У меня в голове толчётся список дел. Машенька отказывается от предложения завтракать одной, поваляться в постели или поиграть. Она хочет участвовать в делах. Предлагаю опять же пойти со мной за ягодами и быть сразу препровождённой к бабушке.
Ответ неожиданный: «Можно я пойду с тобой за ягодами, потом вернусь, поем кашу, и уж тогда с чистой совестью домой!?» Смеюсь. Идём в лес. Занавес.
Перед занавесом я выхожу порассуждать.
Почему БЯ сердитая? Вот я сразу вспоминаю своего папу, как я его спрашиваю: «Пап, ты чего сердитый?» Он удивляется: «Я не сердитый!» — «А чего лицо такое?» — «Я серьёзный, я думаю». Честно говоря, в детстве я не очень верила. А сейчас и меня порой дети спрашивают: «Ты сердитая?», когда задумаюсь.
Почему слова такие? Сердиться, сердитый. Мне кажется, однокоренные — сердце, сердечный… Мне кажется, близкое: сосредоточенность. У стариков часто такое выражение лица…, граница тонкая… Сосредоточенность: дойти, не упасть, не уронить, не забыть, напряжение мозга, одновременно прислушиваешься к болячкам, к тому самому сердцу…
Вот у меня как раз в этот день было в лесу: вдруг как защемило… страшно. Думаю, звонить дочери или не пугать, посидеть подышать? А если не отпустит? Когда меня найдут и в каком виде?.. Как думаете, какое лицо было?
Стариковская жизнь требует сосредоточенного внимания в теле и мелочах вокруг. Потом, наверное, лет через 10–20 привыкну и буду, благодушно улыбаясь, плавать в этом новом пространстве. А сейчас, пока это вновь, как будто электричество в первый раз чинишь…
В лесу много-много красиво-вкусной земляники и черники. А к ним крапива, комары, слепни. Машенька молодец, тренирована бабушкой. Она продержалась час. Наелась, собрала немного в пакетик маме.
К сожалению, заставлять чужих детей трудиться — это совсем моветон (дурной тон, неприлично) теперь. Ни они, ни их родители не смогут понять (даже близкие друзья), что это насилие! Вот есть можно заставлять, это допустимо. Странно, правда?
Опять отвлеклась. Итак, я собираю ягоды. А девочка, наевшись, устав, начинает вежливо интересоваться: «а когда?», «а скоро ли?» (это воспитанный ребёнок, не хнычет, не требует). А я сердитая. Мне же нелегко эти ягоды даются. Они требуют сосредоточенности. Если сейчас уйду, кто знает, когда ещё выберусь. Мне не до вежливости.
— Хочешь — иди. Твой дом — там, наш — там. Расстояние, кстати, примерно одинаковое.
Машенька:
— Я бы к вам пошла.
— Ну иди, дорога одна, не заблудишься.
— Но… мне немного… страшно одной.
— А ты собак возьми.
Две наши собаки, белая и чёрная, сами сыты уже лесом и радостно поддерживают идею «домой», прям вперёд бегут. Гуси-лебеди фиговы.
Маша рада, они вокруг неё вьются, прыгают, зазывают, а потом возвращаются ко мне в черничник, проводив её полдороги и бросив в лесу.
Вот, собственно, и вся история. Никаких волков и людоедов.. Хотя следов звериных, треска и шорохов в нашем лесу достаточно, чтобы почувствовать себя...
Потом Машенька радостно купается в реке, играет с откуда ни возьмись взявшейся подружкой. И настойчиво ищет провожатого домой. До заката чтобы.
Завершение, возвращение тоже важно. Всякое приключение должно завершиться.
Машенька добивается возвращения домой вопреки предложенным вариантам по-своему. Хоть на час раньше. И никакие «давай завтра? Так всем удобнее…». Тут уж она свою волю подключает и свои средства…
И плохая новость для родителей. В лучшем случае вы ничего не узнаете. Если ребёнок привёз из самостоятельной поездки (в лагерь или в гости) выученный рассказ, фотоотчёт, сувениры…, у вас всё в порядке с безопасностью и контролем, ставьте себе галку в табель родителя, отчитайтесь и своим родителям… Инициациями тут не пахнет. Они всегда хоть маленькое, да таинство.
Насчёт моей этой Машеньки я спокойна. У неё правильные мама и бабушка, достаточно занятые, чтобы приставать с расспросами. Кстати, правильные родители знаете какие? Те, кто ЗССД. Но об этом я отдельно напишу.
Сейчас Же обо мне речь. Я становлюсь Бабой Ягой. Могу сформулировать понятое. Что важно.
Изолированность. Читайте Дарвина: острова — лучшие помощники эволюции. Важно, как вы понимаете, не количество километров, а преграда в виде непривычной, чуждой среды: вода или воздух, лес или город.
Наработанное пространство. Это долгий такой (годы) труд. Это и про дом, он должен быть как раковина уже, и про ближайшие окрестности, эко.
Животные. Не первое поколение, выросшее в этом пространстве.
Созерцательное настроение, состояние, достигаемое как йогой и буддизмом, так и житейскими передрягами: «что было — видели, что будет — посмотрим».
Главное: Баба Яга должна быть старой. Да-да. Или старой, или хотя бы стареющей. В 50+ это доступно. У меня при старании и в 49+ выходит. Как говорил Вилли Вонка: «От вас пахнет благородной старостью». Надеюсь. Если ещё и мудростью запахнет — может, пригожусь эволюции.
Несколько дополнительных замечаний-соображений.
Ко мне часто приезжают дети с мамами. И почему-то мне кажется, что слёзы и обиды на обратном пути на самом деле не про оставленную лошадь, невзятого котёнка или натёртый палец… Дети частенько прям скандалы закатывают, и несколько странные, надо сказать. Я фантазирую, что подсознательно они переживают, что что-то не свершилось, не состоялось, а могло… А при маме не бывает. Извините. Так уж устроено.
Бабой Ягой может быть и родная бабушка, если она далеко и редко.
У меня была такая бабушка в Феодосии. Мама её не любила и папа тоже. А меня отпускали к ней на месяц лет с 13. И было там многое: ныряние с пирса, ночные гулянки, падения с деревьев, отравления… Мне почти нечего было рассказать родителям. Другая бабушка жила в московской квартире, и было у неё всё чинно и безопасно. Даже к окну можно было подходить только под присмотром. Но осталось раннее воспоминание, как я просила: «Баба Киса (такое имя мы ей с сестрой дали), покажи Бабу Ягу!». Бабушка снимала очки, становилась чужой и страшной, и я пугалась….
Думаю, не надо убеждать кого-то, что именно страх — важная часть (может, самая основа) всякого развития и инициаций. Любой переход связан с преодолением страха.
Ну а сейчас, вы знаете, мы забрали у детей все страхи себе и выводим их, как тараканов.
Есть и другой вариант Бабы Яги, более современный, но прочно уже вошедший в нашу культуру за несколько последних поколений. Это ведьма, которой в лесу не сидится, и она лезет в гущу событий, поёт и пляшет, требует внимания, ворует ценности, мешает всем и вся, при этом молодится и пытается подменить Снегурочку или Василису и соблазнить Героя. Такой архетипический образ вполне отображает самочувствие очень многих женщин 45+.
Это я подробно исследую в своей книге «Старание к Старению» (подробнее https://ridero.ru/books/staranie_k_stareniyu/) .
Юлия Жемчужникова
пос. Милое, Калужская обл.
youzhe@yandex.ru |
