Швеция в представлении многих — одна из самых  привлекательных для жизни стран, есть даже такое понятие, как «шведский социализм». Но мало кто знает, через какой кризис института семьи проходит сейчас эта страна в результате многолетней политики правления социал-демократической партии, целью которой было получить полный контроль над обществом.

Обеспеченные умирающие одиночки

Швеция известна своими суперконцернами («Вольво», «Эриксон», «Икеа», «Сааб») и масштабными социальными программами. Доля валового внутреннего продукта, затрачиваемая, к примеру, на социальное обеспечение пожилых и престарелых, — самая высокая в мире. Есть безплатное медицинское обслуживание. На финансирование здравоохранения уходит около 80% подоходных налогов.

Но есть и другая статистика. В Стокгольме, шведской столице, 90% умерших кремируют, 45% урн родственники не забирают. В подавляющем большинстве похороны проходят «без церемоний». Работники крематория не знают, чьи останки конкретно сжигают, ибо на урнах — лишь идентификационный номер. Из экономических соображений энергию, полученную от со­ж­жённых урн, по выбору включают в обогрев собственного дома или в систему обогрева города.

Отсутствие погребальных церемоний — это лишь часть всеобщей тенденции обрывания чувственных и эмоциональных уз во многих шведских семьях. Редактор шведского издания Nyliberalen Генрих Бэйке, объясняя причины явления, отмечает: «Семья стала целью атак социалистов, поскольку по своей природе выступает организацией, альтернативной государственным институтам опекунства. Семья призвана защищать человека. Когда у него возникают проблемы, к примеру отсутствие денег или ухудшение здоровья, человек всегда может обратиться за помощью к родственникам. Шведское государство стремится на протяжении десятилетий разорвать эти семейные отношения и связи, помогая непосредственно каждому человеку и таким образом делая его зависимым от себя».

Правильным курсом

Сегодня находящаяся в оппозиции социал-демократия обрела нового лидера — 55-летнего Стефана Лювена, главу профсоюза металлистов, работавшего сварщиком. Интересно, что в Швеции, славящейся высоким уровнем образования и его доступностью (финансирование вузов на 80% осуществляется из госбюджета), Стефан Лювен стал четвёртым лидером партии без высшего образования. Йоран Перссон был даже премьер-министром (1996–2006). В Швеции не придают большого значения образовательному уровню политиков (согласно исследованиям, он самый низкий в Европе). Здесь считается нормальным, что министр сельского хозяйства — фермер, а министр здравоохранения — доктор. Правительство (и это закреплено в Конституции) только определяет направления, а управляют страной центральные правительственные учреждения.

Делать это становится всё сложнее. Влияют и всеобщий экономический кризис, и собственные проблемы. Швеция стареет. Средняя продолжительность жизни — 78,6 лет у мужчин и 83,2 года — у женщин. Доля населения в возрасте от 80 лет и старше достигла самого высокого показателя среди стран — членов ЕС — 5,3%. Из 9,3 млн. населения 18% — лица старше 65 лет. По прогнозам, к 2030 году их доля возрастёт до 23%.

Пластиковые родители

В Швеции каждый четвёртый ребёнок имеет корни за её пределами (данные официального бюллетеня). Чаще всего это выходцы из Ирака или бывшей Югославии. Уже выросло целое поколение таких шведов. А потому здесь привычны самые разнообразные национальности и расы.

Из рождённых в Швеции детей  60% — внебрачные. 20% воспитываются одним родителем. Молодые не торопятся оформлять отношения — «притираются» в гражданских браках, называемых sambo — когда пары живут вместе, и serbo — когда живут раздельно. На число регистрирующихся ежегодно 38 тысяч узаконенных отношений — 31 тысяча разводов. В среднем за плечами каждого из супругов по три брака, что означает наличие у ребёнка огромного числа родственников и нескольких родителей. Они получили название «пластиковые родители». Государство даже финансирует исследования, которые должны доказать положительное влияние такого типа отношений на детей: переходя после очередных разводов от одних родителей к другим, дети при­обретают жизненный опыт и опыт социальных отношений, который им пригодится во взрослой жизни.

Поскольку обращения «мачеха» или «отчим» связаны с не очень приятными ассоциациями (здесь тоже знают историю о Золушке), шведы постановили употреблять замещающие определения «родитель один» и «родитель два». Это учреж­дается также из соображений гендерного равенства. Разрушение стереотипов о роли мужчины и женщины в обществе является основной задачей общенациональной программы дошкольного воспитания. Методы иногда кажутся остальному миру чересчур радикальными. Сенсацией стал детский сад, открытый в 2010 году в Содермальме, районе Стокгольма. Сотрудники учреждения заменили в обращении к детям «он» и «она», по-шведски соответственно «han» и «hon», на безполое слово «hen», которого нет в классическом языке, но есть в обиходе у гомосексуалистов. Отучая от «гендерных стереотипов», детям вместо привычных сказок читают книжки, в которых, к примеру, два самца-жирафа очень переживали, что не могут иметь детей, пока не нашли брошенное крокодилье яйцо.

Шведская семья

По данным шведской Ассоциации сексуального равенства (RFSL), в стране более 40 тысяч детей имеют родителей (или одного родителя) гомосексуалистов. Когда в 1995 году в стране были легализованы гомосексуальные браки, парламент утвердил, что это будут браки сугубо гражданские и они не будут освящаться церковью. Однако гомосексуалисты тоже хотели иметь такую возможность. Была сделана первая уступка: их благословляли, но без свидетелей и отказывали в молитве. Но гомосексуалисты хотели полной церемонии и всего «Мендельсона». В 1998 году в Швеции прошел всеевропейский парад геев. Сенсацией также стала выставка фотографа Элизабет Ольсон, изобразившей Христа и его апостолов гомосексуалистами. Выставка пользовалась огромной популярностью, естественно, прежде всего среди геев. Одним из мест, где она проходила, была кафедра Лютеранской церкви.

Но настоящие баталии разгорелись в 2003–2004 годах после выступления пастора Оке Грина, который в своей проповеди осудил гомосексуальные связи, называя их грешными. Он цитировал фрагменты Священного писания, утверждая, что Библия очень точно определяет гомосексуализм как грех. На что из другого лагеря отвечали: «Библия не снизошла к нам с небес, сама по себе не является Божьим знамением, не отвечает на все наши вопросы. Вопросы, которые были актуальными во времена написания Библии, — не наши вопросы». За «неуважение к сексуальному меньшинству» пастор был осужден Судом первой инстанции на месяц заключения. Суд второй инстанции его оправдал. В 2005 году дело дошло до Верховного суда, который признал пастора невиновным. Это вызвало протест геев, с их стороны в адрес пастора продолжают звучать угрозы.

Гомосексуальных семей станет больше, предвидят в RFSL. Этому способствует принятие шведским парламентом закона об искусственном оплодотворении лесбийских пар. По закону женщины-лесбиянки имеют право на экстракорпоральное оплодотворение за счёт государства.

И что же говорит, к примеру, деятельница молодёжного отделения шведской партии зелёных Элина Аберг:

«Происходит огромная смена ментальности и требуется смена традиций. Традиционная форма семьи не соответствует реалиям современности. Необходимы новые семейные отношения. В нашей партии мы говорим, например, о полигамных связях как общественно приемлемых».

Как информирует рапорт RFSL,  каждый третий случай насилия в Швеции происходит в лесбийской семье. У работников учреждений не укладывается в голове, что женщины могут бить друг друга, ведь считается, что по природе они не агрессивны.

Проблема насилия существует и в мужских браках.

Неприкасаемые

Шведское государство переняло на себя практически полный конт­роль над воспитанием детей. Высокие налоги делают невозможным содержать семью на одну заработную плату, и потому, как правило, оба родителя работают, а ребёнок в течение дня находится в школе или других учреждениях общественной опеки.

Шведским правительством создан специальный институт омбудсмена, призванный защищать права и интересы детей. Есть целый ряд организаций: BRIS («Права детей в обществе») — дежурная телефонная и электронная линии для детей и подростков; Friends («Друзья») — помощь, если сверстники обижают, и др.

С 1979 года здесь существует абсолютный запрет на телесное наказание детей. Родители не могут безнаказанно дать ребёнку подзатыльник, потянуть за ухо или повысить на него голос. За избиение ребёнка грозит 10 лет тюрьмы. Ещё с детского сада дети в подробностях проинформированы о своих правах и необходимости сообщать полиции о такого рода происшествиях. И они этим пользуются. В конфликте между интересом ребёнка и интересом родителя государство принимает сторону ребёнка.

Громкую огласку получила история девочки-подростка, обвинившей своего отчима в избиении и сексуальных домогательствах. 12-летняя Агнета просто рассердилась на него за то, что он усыпил котят, а она хотела их оставить. Она обратилась в полицию, проинструктировав свою младшую трёхлетнюю сестричку, что следует говорить. На основании показаний отчим был задержан и осужден. Мать, которая не поверила дочери, была лишена права родительской опеки. Агнету передали в приёмную семью. Через три месяца девочка поняла, что поступила неправильно, пробовала вернуть своё заявление и освободить отчима. Но юридическая машина уже закрутилась. К тому же никто не воспринимал раскаяние девочки серьёзно, ведь жертвы инцеста очень часто отказываются от своих показаний. Дошло до того, что «жертва» стала писать во всевозможные инстанции, генеральному прокурору в частности, где подробно описала всю историю, что отчим не виновен, что она всё придумала, объяснила, почему. Но прокурор тоже не вмешался.

В праве на воспитание детей отказано не только родителям, но и учителям. До 8-го класса ученикам не ставится оценок, неуспевающих не оставляют на второй год, никого не выгоняют из школы. Ученики говорят учителю «ты», и они не обязаны отвечать на учительские приветствия. Учителя жалуются, что в классах тяжело работать из-за хаоса и агрессии на уроках.

Диктатура социала

В шведском законодательстве есть «право опеки и ответственности за ребёнка», которое по закону в равной степени несут родители и государство. Но государство считает, что оно способно лучше опекать и воспитывать. Главным учреждением такого рода является Центральный совет по вопросам здравоохранения и социальной защиты, который в Швеции называют «социалом». Ежегодно у родителей забирают в среднем 12 тыс. детей. Предлогом могут быть «ошибки в воспитании», «умственная неразвитость родителей» и даже «чрезмерная опека».

Марьяна Зигстроем была лишена родительских прав, потому что «слишком опекала» своего больного эпилепсией сына Даниеля. Мальчик переходил из семьи в семью, состояние его ухудшалось. Даниель написал матери около 40 писем с просьбой о помощи, та обращалась в разные социальные и правительственные организации, но безуспешно. Сын умер, потому что во время приступа очередной опекун просто не знал, как ему помочь. Марьяна Зигстроем выдвинула обвинение государству. Проиграла во всех инстанциях. Более того, государство обязало женщину возместить судебные расходы в размере 1,5 млн. крон.

По этому поводу известный скандинавский писатель Мачей Заремба сказал в сердцах: «...Мать ради спасения своего ребёнка бросалась под поезд. Но до сих пор этого не делала ни одна социальная комиссия».

По материалам alexandr­palkin.livejournal.com.