От бабушки нам в наследство достался дом с участком. Вернее, дом был не дом, а избушка 1937 года выпуска, а участок был не участок, а болото доисторического времени создания. 
Мы поохали, поахали и принялись за благоустройство. 
Игорь возил землю, песок и торф «камазами». Если всё подсчитать, то явно хватило бы на пирамиду Хеопса. Но наш участок упрямо проглатывал все дары и подниматься особо не спешил. 
Между делом были выкопаны канавы, проложены дорожки, разбиты клумбы, сооружена детская площадка для дочуры и всякие другие мелкие и немелкие нужности и полезности. 
Мы перешли к постройкам. Для начала одолели баню. Это был самый первый эксперимент моего супруга в рубке из кругляка. Эксперимент удался. Мы парили свои телеса, покрякивали, розовели, здоровели и балдели. 
Когда безпризорно шастающие коровы сожрали весь наш с таким трудом взращенный урожай капусты, мы поняли нашу тактическую ошибку. В России любое строительство надо начинать с забора. Перед домом мне захотелось забор из досок с орнаментом и всяческими там загогулинами. Я тут же изобразила на бумаге макет шедевра, остальную часть создания благосклонно предоставив второй половине. К концу лета вокруг участка красовался замечательный забор. Коровы, осенью пришедшие по старой памяти за капустой, были вынуждены безславно отступить. 
На следующее лето перешли к строительству хлева. Игорь сделал чертёж хорошего строения размером 4х6 м и собирался приступить к работам. Я заглянула в проект и пририсовала с каждой стороны ещё по несколько метров, получилось 5х9 м. Супруг сначала протестовал, заявив, что я страдаю гигантоманией. Я привела кучу самых разумных доводов в пользу того, что большой хлев нам нужнее, что мы, может быть, заведём много разной скотинки, что я буду самой лучшей фермершей на свете… И муж не смог устоять после таких убеждений, согласился.

Супруг отгрохал совершенно потрясающий хлев, в котором и самому жить не стыдно. Хлев сиял свежей покраской внутри и снаружи (между прочим, внутри белила его я, после чего меня отмывали в десяти водах). Надо было заселять строение. 
Памятуя о моих припадках гигантомании, Игорь непреклонно заявил: «Возьмём только поросёнка и пару кур. Мы оба работаем, ухаживать за большим количеством зверья просто сил не хватит». Конечно же, я согласилась, прикидывая про себя, сколько на самом деле зверюг смогу запихать в это чудесное сооружение. 
Первыми поселенцами были куры. Мы приобрели на рынке пять молодок, которым, по заверениям продавца, было около пяти месяцев и которые вот-вот должны были начать нестись, и притащили их домой. Куры, вылупившиеся в инкубаторе, а потом выращенные в клетке без солнца и свежего воздуха, абсолютно обалдели от количества свободы и зелени. Они разгуливали по огромному загону, квохтали, лопали травку, глотали камешки и тащились. 
Первую неделю они никак не могли сообразить, как подняться по лесенке и зайти в специальное окошечко. Приходилось мне работать куриным лифтом и куриным дрессировщиком по совместительству. 
Прошло дней десять, а птички не жаждали начать исполнять своё прямое предназначение, т. е. откладывать яйца. Пришлось пригрозить им, что если они, такие сякие, не начнут работать, я им всем головёнки пооткручиваю и скормлю своему барбосу. Доводам разума куры вняли и принялись нестись. Так мы получили первые дивиденды с хозяйства. 
У соседки тем временем курица высидела 11 цыплят. Я быстренько прикупила их вместе с мамашей и поставила супруга перед фактом. Он даже не высказался, хотя я чувствовала — хочет, и пошёл строить клеточку — выгул и домик для малолетних кур. Так как делать спустя рукава он ничего не умеет, то домик получился похожим на теремок из сказки. 
Куриное племя всё выросло, и им потребовался вожак, то бишь петух. Петуха мы купили у той же соседки. Он оказался очаровательным молодым петухом. Трогательно ухаживал за своими жёнушками и замечательно орал песни. Кстати, если вы думаете, что петухи поют только по утрам, то ошибаетесь. Свои рулады они выводят несколько раз на дню, причём очень красиво и мелодично. 
Затем последовала покупка поросят. На рынке мы выбрали самого толстого молоденького хрячка. Но у меня же гигантомания… В той же машине были ещё поросятки, и я стала канючить, выпрашивать мужа купить ещё одного поросёнка, говорила, что им вдвоём будет веселее. 
Милый плюнул и согласился. Так в сарае поселились Толька и Томка. Теперь, когда слышу фразу «растут не по дням, а по часам», знаю — это про наших свинок. 
Итак, программа минимум была выполнена, мы за всеми трепетно ухаживали, зверинец подрастал, и я загрустила. Душа моя требовала развернуться. Гигантомания, что поделаешь. 
В моих розовых мечтах забродила коровка. Хорошенькая такая, пятнистая, с рожками и копытцами. Молочные реки моего воображения лились рекой. 
Стала просить мужа купить коровушку. Муж сказал: «Куда тебе корова? Ты в жизни к ней ближе чем на десять метров не подходила. А её же доить надо. Опомнись, пока не поздно».
Но я не опомнилась. Потопала к доброй знакомой тёте Вале, которая держала коров всю жизнь и попросила помощи в моём рискованном предприятии. Объединившись в преступную (с точки зрения моего любимого) группировку, мы осмотрели несколько выставленных на продажу животин и выбрали достойную кандидатуру. 
Кандидатуру звали Марта (почему-то у нас всех коров называют Мартами), было ей семь лет от роду, характер она имела нордический и доилась обалденно вкусным молоком. Тётя Валя лихо накрутила ей верёвку на рога и повела на наш двор. Я семенила сзади и подумывала про себя, не поторопилась ли с таким скоропалительным решением. Завтра ведь тёти Вали не будет, и мы останемся с коровятиной один на один. А размеры у неё устрашающие, рожищи огромные и вид серьёзный. Но что сделано, то сделано, отступать не собиралась даже просто из своей природной вредности. 
Тётя Валя поставила приобретение в стойло и отправилась домой, дав мне напоследок кучу советов, народных присказок и поговорок. Я сунула Марте ведро с пойкой и смылась на квартиру перечитывать гору познавательной литературы по правильному ведению хозяйственной деятельности. 
Утром корову надо было доить. Муж встал вместе со мной и сказал, что не пропустит такого зрелища, как моя кончина на рогах у взбесившейся коровы (на самом деле он жутко переживал, вредитель, но старался виду не показывать). Мы прикатили в хлев в шесть утра. Половине я важно заявила, чтобы он держался подальше от МОЕЙ коровы и не нервировал нас своим хамским обращением, зашла к пятнистой красавице и… тут мне стало по-настоящему страшно. Я смотрела на её рога, на каждом из которых могу поместиться полностью, на её копыта, одним ударом которых можно было вышибить дух из такого самоуверенного, никчемного и нахального существа, как я, и холодела. Что я натворила? Дура ненормальная!
Но корову надо было кормить и доить. Если с кормёжкой проблем не возникло, то с дойкой… Эх, была-не была! Помирать, так гордо и с музыкой. Налила тёплой воды, взяла кусок мыла и полотенце, села на табуреточку (в очень опасной близости от копыт) и стала надраивать вымя. Марта повернула башку размером с собачью конуру и задумчиво посмотрела на меня. Первый раз в жизни доила минут сорок. Как Мартышка это выдержала, не представляю, но я поняла, что купила не корову, а ангела. 
Когда я с ведром молока и видом, преисполненным небывалой, просто нечеловеческой гордости выплыла из дверей хлева, супруг был повергнут ниц. 
Через несколько дней повела корову в стадо. Нацепив верёвку на рога моей Мартушки, вышагивала вдоль обочины. Все встреченные по пути знакомые падали и «сами в штабеля складывались». Так что, девушки, хотите сразить всех наповал? Нет ничего проще. Записывайте рецепт: покупаешь корову, цепляешь ей на рога верёвку… 
Было ещё много всякий забавных ситуаций с моей покупкой. Например, тщательно изучив сельскохозяйственную литературу, выяснила, что из коровы должно извергаться (прошу прощения за интимные подробности) около 30 кг навоза. Из моей почему-то извергалось раза в два больше. Рассмотрев её со всех возможных углов зрения, так и не выяснила, куда она прячет вторую корову. Поэтому просто переименовала её из Марты в Мартину Наворотилову. Ест она тоже гораздо больше всех, установленных раз и навсегда умными людьми норм. Ну да ладно, пусть лопает, молоко у неё просто язык проглотишь. 
Затем меня очень мучил вопрос: как же я узнаю, когда моя корова загуляет и её надо будет вести в гости к быку? У них там такая сложная физиология: пропустишь отведённый природой день — и каюк, жди потом ещё месяц. Всё оказалось очень просто. Придя как-то встречать её вечером из стада, получила не мою нежную и добрую Мартину, а совершенно неуправляемый рогатый танк, который, задрав хвост, горланил и пытался куда-то унестись в неведомые дали. Унестись мы ей с подхваченными по пути бабульками не дали, а объединёнными усилиями затолкали в хлев (что было довольно проблематично, так как она трубила, как паровоз, падала на асфальт и всячески показывала, что ей нужен не хлев, а нечто гораздо более приятное). 
К вечеру она чуток приутихла, была доставлена к кавалеру по имени Тимоша и получила всё, что положено Матушкой-Природой. Пополнение мы ждали к весне. 
Самое смешное, что где-то через месяц после покупки Мартышки я застала Игорюшу в хлеву, где он начёсывал коровью морду, которая в ответ жмурилась и похрюкивала не хуже Тольки с Томкой. На мой ехидный выпад: что ты, мол, тут делаешь, супруг смутился, замялся и, пробормотав: «Да я так, ничего. Погулять вышел», смылся из сарая. Через пару дней он, отводя глазки в сторону, промямлил: 
— Ну… Как бы… Может… Может, научишь меня доить Мартину? А? Тебе ведь одной тяжеловато? Да… И привык я к ней чего-то… В общем… 
— Как бы научу. Но корову нежностями не портить! Кормить строго по графику и отчитываться за каждый проделанный в сарае шаг! 
Теперь на свободной от командировок неделе муж обряжается лучше меня. Только балует девицу немилосердно. На «моей» неделе она, как пограничный пёс Алый, знает все команды, вплоть до «поднять левую заднюю ногу». А после недели общения с Игорем забывает всё напрочь и в ответ на все мои требования сует мне в руки рогатую будку с вымогательством почёсывания и требованием хлебной буханки. Вот такое безалаберное воспитание. А когда муж звонит по телефону с вахты, после пожеланий мне всего самого наилучшего и заверений в любви, он непременно осведомляется о состоянии здоровья «его девочки» и умоляет не забывать чесать ей за рогами. 
В моей неугомонной голове клубятся новые грандиозные планы: появившееся пополнение от Мартины обязательно оставлю на пополнение рядов; ещё, пожалуй, надо Томку скрестить с хряком (наш Толька, к сожалению, лишён всех мужских достоинств), будут поросятки, а насчёт гусей и индоуток я уже договорилась… 
Мой любимый ещё не посвящён в мои наполеоновские замыслы и, конечно же, будет топать ногами и выносить мне диагнозы, но ведь и против Мартышки он возражал. А теперь какая любовь…
dhoz.ru