Помню, как родив своего первого ребёнка, плакала от того, как много мне хотелось дать ему. Как я хотела, чтобы он был счастлив и здоров. Как я молилась о том, чтобы Бог бережно пронёс его на руках по жизни, нигде не ударив. Была готова на всё ради счастья этого крохотного человечка, моего сына. Старательно вкладывалась в свою семью, желая укрепить её. Училась, изучала психологию, в том числе детскую, разбиралась в существующих методиках воспитания и развития, старательно выбирая наиболее гармоничную и бережную для моего ребёнка. Я даже пошла работать психологом, чтобы быть со своим малышом рядом и помогать ему влиться в новую обстановку. Занималась личной психотерапией, стараясь стать более осознанной и цельной, чтобы не передать мои имеющиеся травмы дальше по наследству. Я очень старалась.
В то же время я всё глубже закапывалась в неосознаваемую мною депрессию. Моя жизнь превратилась в «я должна», «так правильно», «это необходимо для моего малыша». Боялась ошибиться. Мне казалось, что так много зависит от меня, моего настроения, внутреннего состояния. Если я закричу на ребёнка или не подойду к нему вовремя, у него обязательно случится психологическая травма, он потеряет доверие ко мне и к миру.
Ребёнок стал центром моей жизни. Наверное, я была похожа на идеальную маму из психологических пособий для родителей, вооружённая активным слушаньем и безусловным принятием. Про себя лелея мысль (неосознаваемую, конечно) о том, как мой малыш вырастет успешным, счастливым, здоровым, свободным, уверенным в себе на радость и гордость мне, так много и хорошо заботившейся о нём.
Но в какой-то момент всё пошло не так. Мой сын никак не хотел становиться идеальным малышом моей мечты. Он устраивал истерики, болел, не хотел ходить в сад и многое другое. Я, конечно, работала с этим, искала причины в себе, менялась и т. п. Но уже тогда во мне закралась мысль, что не всё так просто и не всё зависит от меня. Что-то может происходить и вопреки моим стараниям и вполне правильным действиям.
А потом мой сын сломал ногу в двух местах… На ровном месте. Упал дома на пластмассовую игрушку. И в нашей жизни начался ад с больницами, рентгенами и непрекращающимся криком моего ребёнка. Он кричал четыре дня, не останавливаясь вообще, периодически проваливаясь в сон на 10–20 минут. Круглые сутки. Ещё 10 дней он орал ночами, по 5–6 раз за ночь. Я скормила ему все имеющиеся детские и взрослые обезболивающие уже несмотря на дозировки. Через два дня ни одно из них уже не действовало. Тогда впервые столкнулась со своим материнским безсилием. Ничего не могла сделать, только лежать с ним рядом, обнимать его и молиться, чтобы он это выдержал. Я понимала тогда, что это травма, что это навсегда изменит его, трещиной ляжет в его детской душе. Честно говоря, боялась, что он сойдёт с ума. Я была рядом и ничего не могла для него сделать…
Тогда я поняла кое-что. Что мы, мамы — не всесильны. Мы не сможем уберечь наших детей от боли, которую им суждено пережить, не спасём от возможных несчастий, аварий, ошибок в их взрослой жизни. Нас не будет рядом, когда они будут слышать тяжёлые известия, когда будут встречаться с последствиями своих решений, когда встретятся с обманом, предательством или несправедливостью. Они будут проживать это сами, без нас и очень повезёт, если рядом с ними будет какой-то близкий человек, готовый поддержать.
Своим идеальным материнством мы не защитим их от бед, не убережём от несчастий. Они пойдут своим путём, даже не задумавшись о том, какими мы хотели бы их видеть. Но у нас есть 16–17 лет, когда мы можем что-то сделать для них.
Воспитание, образование, развитие — это, конечно, всё да, но я не об этом сейчас. А о том, что будет греть их, когда им будет холодно, поддерживать, когда им будет сложно, давать силы и веру в себя, когда они будут отчаиваться.

Мы можем 
• положить в шкатулку их не известной пока никому жизни драгоценные жемчужины радости, открытий, удивления, счастья, близости, доверия, любви;
• смеяться и дурачиться вместе с детьми, чувствуя единение и близость в общем веселье;
• читать им интересные книги, рассказывать истории, помогая открывать тайны нашего мира;
• играть с ними в игры — подвижные, настольные, словесные, чувствуя радость от общения друг с другом;
• знакомить их с тем, что любим мы, создавая возможность для общих интересов и совместных занятий;
• обнимать, целовать, гладить, мять, тискать их, наполняя любящими объятиями и прикосновениями.
Мы можем ошибаться, уставать, ругаться, не соответствовать психологическим рекомендациям и т. п. Но важно, чтобы мы не пропустили возможности радовать наших детей и радоваться вместе с ними. А дети не обязательно вырастут успешными и счастливыми, преуспевающими и знаменитыми. Но важно, чтобы их шкатулки счастья не остались пустыми.
Сейчас в конце каждого дня стараюсь замечать, какие глаза у моих детей. Если они горящие, живые, радостные или удивлённые, если сами они полны впечатлений, мыслей и идей, я про себя тихо радуюсь, так как этот день лёг жемчужинками в ожерелья их жизни. Я не знаю, сколько таких бусин будет у них, не знаю длинными или короткими будут их ожерелья. Но уверена, что смогла сегодня построить нашу жизнь так, чтобы сегодняшние жемчужинки у них появились. И это то, что я могу. Я не ангел-хранитель, не могущественная фея, я просто мама. Я могу сделать для них так мало в контексте всей их жизни. И в то же время пока они со мной, могу сделать для них так много в контексте сегодняшнего дня.

Екатерина Зиновьева,
психолог, мама двоих детей
http://www.rukumame.ru