Одной из причин моего переезда в Родовое поселение было страстное желание не зависеть от системы и быть самообеспеченным. Это сладкое слово свобода! Живёшь себе в домике, построенном на родной земле, и похаживаешь в пог­реб за вкуснющей едой, выращенной своими руками.

«Погреб — вот основа моей независимости», — быстро смекнул я и пошёл выбирать под него место. 

Место нашлось на очередной полянке. По-другому в то время голова не работала. Полянка оказалась в ложбине, как раз где весенние ручьи мощно устремлялись к Угре. Но в августе всё было сухо и безоблачно.

Сказано — сделано. Размеры погреба на удивление были выбраны правильные — 5х7 м, но так произошло случайно, просто полянка была такого размера. (Некоторые соседи, устроившие мини­атюрные погреба, сейчас подумывают о втором погребе). Опыт копания траншей и прочих окопов в армии подсказывал мне, что дело, за которое я хотел решительно взяться, — трудно­подъёмное, тем более что в то время ни одного погреба в поселении ещё построено не было.

В больших сомнениях (а не нанять ли мне экскаватор и как вообще они строятся, эти погреба?) пошёл за советом к соседу, крепкому мужику из украинской деревни. Доб­рому Василию любые вопросы по стройке лишь поднимали настроение. «Погреб? Не вопрос, конечно, помогу! Экскаватор? Зачем? Покорёжим участок, и всё равно всё будет вкривь и вкось. Выроем руками!» — сказал, как отрезал, сосед. «А на какую глубину будем копать?» — пытаясь подсчитать объём кубов, робко спросил я. — «Да что там, полтора метра всего! Тут делов-то — на неделю!»

«Полтора метра» звучало не так страшно. Хотя что-то подсказывало мне внутри, что погреба вроде должны быть глубже. Но вынимать 20 кубов приятней, чем 40, и я взял лопату. Почва оказалось глинистой. К августу глина уже прожарилась на солнце и была как камень. Через три дня крамольные мысли об экскаваторе снова посетили меня — погреб продвигался медленно, спина была в шоке от гиблого дела. Василий же был, как огурец, такое ощущение, что он лишь заряжался от работы.

Наконец пытки измученной спины закончились — яма была готова. Теперь перекрытие. «Как будем перекрывать?» — «Двухскатной крышей, с опорными столбами в коньке, из тонкомера», — у соседа на всё был готовый ответ, другие варианты не рассматривали. — «Почему тонкомер?» —«Так дешевле».

Дешевле — это здорово, профессионалы уже научили меня считать деньги. От избытка чувств привезённый тонкомер я решил обрубанить. У меня же такой красивый и мощный макитовский рубанок! Зачем рубанил, до сих пор не понимаю. Можно было просто окорить скобелями. Но такого слова в то время я ещё не знал. Наконец обрубаненные брёвна красавцами лежали рядом с погребом и замученным в усмерть рубанком. «Надо бы брёвна защитить от гниения, — мудро рассудил я. —Чем покроем? Сенежем!» Реклама — двигатель торговли. Я был образцовым потребителем. Ясен пень Сенеж, что ж ещё?! Разве можно такие красивые брёвна мазать отработкой? Да и где её брать-то, отработку?! Если же хотелось потратить деньги, то покупать надо было Белинку, а не Сенеж. Белинка реально защищает дерево.

Крыша была готова — просенеженный тонкомер ждал укрытия землёй. Надо бы что-то положить на брёвна, прежде чем кидать на них глиняный замок, смутно догадывался я. Пергамин — дёшево и сердито, — сосед всё знал. Хлипкий пергамин не внушал доверия, но внушал доверие сосед. А зря. Тонкий пергамин не дал герметичности, и во время первой и второй весны с крыши весело капало. Впрочем, капало и после дождей. Сейчас я либо пропенил бы стыки бревён Макрофлексом, либо залил бы брёвна бетонной стяжкой. А может, сделал бы и то, и другое, уж больно было жалко сгнивший урожай.

В конечном итоге весь глиняный замок над погребом пришлось накрыть полноценной двухскатной крышей. Капать перестало. Но обвалились стены (весенние ручьи ­текли по своей ложбинке и не догадывались про погреб). Стены были сделаны под небольшой скос и ­оштукатурены известью по сетке. Сетка держала штукатурку и защищала погреб от мышей. Мыши этого не знали и приходили лакомиться моим урожаем.

Ох уж этот погреб! Решим проблему радикально — обвалившие­ся стены заменим фундаментными блоками. Они точно будут держать, и мыши не прорвутся. Мыши и не пробовали прорываться и пришли через глиняный пол. Пришлось залить пол стяжкой. Но погреб не сдавался и вновь начал капать, теперь летом в жару. «Это конденсат, — сказал опытный сосед. — Вытяжка у тебя неправильная. Надо на глубине полутора метров, рыть горизонтальный ход не менее пятнадцати метров длиной, тогда воздух охладится и конденсат уйдёт» На 15 метров сил не хватило, сделал меньше десяти. Конденсат не ушёл, но его стало меньше. «Всё ясно, вытяжка у тебя большого диаметра, а летом вообще её лучше закрывать». Закрыл, и конденсат почти сдался.

«А как ты собираешься хранить яблоки и картошку в одном погребе? — спросил меня опытный сосед после того, как посмотрел на мой необъятный сад. — Тебе придётся рыть новый погреб отдельно для яблок». Ноги подкосились. Так я уж точно не сделаю. А как? Пойду в народ, посмотрю, как за четыре года другие люди решали проблему с погребами.

Другие люди оказались слабыми, поэтому они сразу заказывали экскаватор и за день (!) рыли громадную яму глубиной почти четыре метра. Ямы почему-то получались аккуратными и ровными, а не вкривь и вкось (но, может, соседям просто повезло с экскаваторщиком!). Стены этой ямы до уровня будущей плиты перекрытия выкладывали блоками, потом на глубине 1,8 –2,0 метра от дна ямы лили бетонную плиту. Оставшееся расстояние до уровня земли (около двух мет­ров) опять же экскаватором засыпали землёй, оставляя творило. Пол засыпали мелким щебнем.

Соседский опыт вдохновил, но пока не настолько, чтобы начать работы. Да и урожая на два погреба пока нет. «Почему же ещё нет? Ведь самообеспечение — это в первую очередь своя еда. Еда — это важно, еды много не бывает», — рассуждал я, покупая уже сотый пакетик семян. Остановиться было невозможно. Столько разных и полезных овощей! А сколько сортов! Огурцов посадим сортов десять, там разберёмся, какой лучше. Помидоры, перцы, баклажаны, свёкла, капуста, морковь летели в тележку. Во! Упаковка по десять пакетиков сразу — это то, что мне нужно! Мне нужно всего и много — кассир на кассе остервенело пробивал, наверное, двухсотый пакетик семян — я ведь теперь на земле живу, мне себя обеспечивать надо!..

Семена с того похода в магазин лежат до сих пор, оказывается, семена надо сеять в грядки, а их катастрофично мало. Сначала надо землю подготовить, а семена — это уже вторично. «Сколько же посадить капусты, картошки, моркови?» — потирал я лоб в первую весну. Грядок, как мне казалось тогда, было подготовлено уже много (около двадцати 6-метровых), и, самое главное, у меня был козырь — две грядки знаменитого Хольцера. Вот они-то выдадут мне на-гора урожающе!

Первый сезон доставил сплошные раз­очарования. «Папа, а клубники больше нет?» — «Как нет, там же целых две грядки, и все они усыпаны ягодами!» — «Ну да, только две грядочки, но мы всё там уже съели. А почему ты так мало посадил», — разочарованно продолжали девочки. Целых две грядки мало? Целых двадцать кустов мало? А сколько же тогда её нужно? Ну, если детей в вашей семье много (или просто они есть), сажайте кустов 400, а лучше больше. В этом случае вы наедитесь и сырой клубники, и на закатку хватит.

Четыре сезона подряд я постоянно удваиваю количество клубники, но её всё равно не хватает. В городе я готовил редко, и реальный расход продуктов знала лишь жена. Но огородом и посадками занимался и занимаюсь только я. Наверное, здесь и кроется корень моих ошибок. Ну разве мог я представить, сколько капусты потребляет наша семья?! В первый год капуста закончилась недели через две после созревания. Но второй — через три. На следующий год я психанул (как мне показалось) и посадил капусту везде, где мог. Капуста закончилась в сентябре.

Теперь в голове есть понимание важности капусты в рационе нашей семьи. Площади под неё тоже стараюсь удваивать каждый год. Но она любит солнце и хорошую почву. А ещё — полив...

После капусты настоящим открытием для меня были всякие разные травы: укроп, базилик, петрушка, кинза. Сколько же их съедается! Невероятное количество. С петрушкой легче — она двулетняя и неприхотливая, а вот капризный базилик приходится выращивать, как рассаду помидоров.

Топинамбур — до приезда в поселение никогда не ел его. Узнав, что наши предки его жаловали, решил посадить его в почётную грядку почти в центре огорода. Радовался его мощным побегам и приличному урожаю (который не очень понравился жене). Пусть растёт на прежнем месте — опрометчиво решил я не выкапывать весь урожай в первый год. Какие нарядные жёлтые цветы! Пусть будет украшением огорода! Украшение получилось с сюрпризом. На второй год топинамбур расправил плечи и дал маху всем, кто находился рядом. Огурцы, горох страдали и корчились под гнётом жуткого монстра. Осенью топинамбур я тщательно выкопал (как мне показалось), но следующим летом он нагло рос на прежнем месте, забивая уже дыню. Неубиваемая культура! Не сажайте её на огороде ни в коем случае, а только где-нибудь с краю, на отшибе. 

Картошка. «А как вы посадили картошку?» — обезкуражили меня опытные поселенцы. — «Ну как как? — замялся я, чувствуя подвох. — Как обычно — в землю». — «А под солому не пробовали?» Точно, вот оно — новые экологические технологии! А я, лапоть сельский, под лопату в землю!..

На следующий год я уже был готов внедрить новый метод. Солома была завезена, проросшая картошка томилась в нетерпении эксперимента. «Как же прекрасно: перекапывать ничего не надо, прямо по дернине. Красота! Всё гениальное просто!» — торжествовал я. Торжествовали и мыши, видя стройные и мощные всходы картошки. «Какой же будет урожай?» — предвкушали мы с мышами. То, что картошка поспела, мыши узнали первей меня. А я всё тянул с копкой: из упавшей ботвы в клубни должны перетечь все ценные вещества, мудро рассуждал я. Мыши не рассуждали и просто пировали, позвав, вероятно,  всех родственников с округи! А так как кошек в нашем хозяйстве нет до сих пор, мышиная родня принимала приглашение с радостью и благодарностью.

Наконец я решил копнуть первые кусты в предвкушении громадного урожая. Копать не пришлось, ведь у меня же новые технологии — просто раздвигай ботву и собирай чистый картофель! Наверное, в садовых товариществах, где на квадратный метр кошек больше, чем мышей, так и происходит, но на моём целинно-лесном участке... Собирал я в основном шкурки от картофеля и надгрызенные клубни. Хотя мыши всё же были совестливые — мелкий картофель они оставляли мне (видимо, на посадку в следующем году!). Кстати, в тот год мыши начинали пировать с картошки, а на десерт у них были свёкла и морковь... много урожая было утеряно. Утеряна была и вера в новые технологии. Пришлось сажать так, как некоторые сажали у нас в Карелии — в короба. Добавил к этому лишь мульчирование свеже­скошенной травой. Урожай наконец-то удовлетворил: с куста 22–25 клубней очень приличного размера.

Про колорадского жука ничего не могу сказать. Может, потому, что мы разрабатываем целинную лес­ную землю, у нас его нет. Ну и слава Богу.

Зато могу сказать про грядки Хольцера. Слава знаменитого австрийца не давала мне покоя. Всё сделаем в лучшем виде! Что там в основе гряд? Подгнившие деревья? Да вон в ближайшем лесу их не мерено. Выкопаем траншею поглубже и принесём органики побольше. Много органики не бывает, всё будет гнить, греть и радовать растения. Ствол за стволом методично закладывались в гряды. Строилась новая европейская жизнь. Строился и будущий громадный муравейник злых, непримиримых (и больших) муравьёв, которых я занёс в стволах деревьев. Муравьи обалдели от счастья, из коммуналки их переселили сразу в пентхаус. В первый год они активно осваивали ниж­ние этажи пентхауса, на следующий год термиты вырвались на оперативный простор — на мой любимый огород.Пропалывать, поливать и просто находиться на огороде становилось всё проблематичней. Скрепя зубы,  я держал нейтралитет, утешая себя мыслями о полезности муравьёв на огороде.

Так прошёл ещё год. Слава об элитном австрийском доме с подземными парковками прогремела на всю округу. В доме начали покупать квартиры солидные товарищи. Ужи давно искали себе квартиру недалеко от парника и с видом на огород. Недолго думая, они переехали, ведь недвижимость в экопоселении всегда в цене.

Дело начало принимать серьёзный оборот. Днём на прогулках я стал регулярно встречаться со змеиной диаспорой. Диаспора активно размножалась и начала прописывать всю свою родню на жилплощади. Девочки стали опасаться прогулок по огороду, да и путь в баню пролегал мимо опасного района. Ситуация явно выходила из-под конт­роля. Депортация и снос проблемного жилья — решать проблему надо радикально. Два дня я сжигал так и не начавшие гнить стволы,  они, напротив, прекрасно высохли и мумифицировались. Вместе с муравьями отнёс их в лес. Ужи погоревали и ушли с огорода, но не с участка. Хотя их стало меньше.

Муравьи не сдавались ещё год, но в конце концов они вернулись на свою историческую родину, в лес. Продолжение следует...

Володар ИВАНОВ. ПРП Милёнки, Калужская обл.
http://vk.com/id107032607.