Посетил деревню… Ужас! Я горожанин. И по рождению, и по всей жизни. Причём я родился в городе (почти)-миллионере и прожил всю жизнь тоже в городе. В деревне был три раза! Один раз в возрасте 13–14 лет в гостях, на свадьбе брата. Второй — лет в 25, тоже в гостях, — пил горилку с мёдом, копал картошку, и опять — весь окружённый вниманием. И третий раз уже недавно — лет в 48, тоже в гостях, но уже осознанней. И вот только сейчас пробыл в деревне две недели — уже не как в гостях, а почти как самостоятельный житель села. Впечатления ошеломительные!
Но те, кто подумал, что я ужаснулся от жизни на селе, — ошибаются. Я ужаснулся городу и горожанам! Я ужаснулся тому, как безчестен город по отношению к селу; как он мерзок в своём отношении к окружающему миру; как он пуст и безсмысленен всей своей жизнью… Ярчайшим впечатлением от деревни было отсутствие помоек! Когда едешь по питерской КАД, километров пять приходится дышать смрадом от свалки. Она прямо упирается в дорогу, и размер её точно больше двух гектаров. И она растёт! И именно в этом мерзость города! Он нагло гадит и не задумывается об этом! Более того, как-то в новостях проскочило, что москвичи решили побороться с мусороперерабатывающим заводом: видите ли, от сжигания мусора в атмосферу вылетит диоксин какой-то, который повредит их здоровью! А то, что мусор от их, москвичей, жизнедеятельности загаживает всю Московскую область, ими цинично игнорируется.
В деревне этого нет и не может быть. Остатки человеческой еды — доедают животные; навоз — попадает на поля; всевозможное дерево и бумага — сгорают, отапливая деревенские дома… Да и мало там использованной бумаги и дерева. Просто потому, что полуфабрикаты на селе не едят. Обои и мебель раз в три года не меняют. Там всего два ТВ канала, по которым идёт разве что одна передача, благодаря которой людей заражают манией перестройки и перекраски. Поэтому и супер-гипермаркеты по продаже обоев и кровель, мебели для дома и для сада, гипсовых бюстов и чугунных скамеек на село не спешат.
Безчестность ещё в том, что село легко проживёт без города. Ну, совсем легко! А город — нет, город без села умрёт за два–три месяца. И город пустился в обман. Он раздул свою роль и значение совершенно необоснованно и самочинно. Он убедил село, что ему нужны товары, производимые в городе, и что эти товары дороже, чем продукция села. А на самом деле ничего из городских товаров селу не нужно! Трактора, машины, химические удобрения крестьянину не нужны. Они нужны городу, чтобы село произвело еду, которой хватило бы и городу. То есть трактор на селе нужен городу! А хитрый город его не просто дал на село, а продал за большие деньги!
Вот представьте! Вы зашли в дом, в котором есть пищевые продукты. И говорите хозяину: «Приготовь мне борщ, жареную курочку, салатик с капусткой и компотик». Хозяин отвечает: «У меня нет ни кастрюли, ни посуды, ни приборов, чтобы приготовить такой обед». А вы ему опять: «Вот тебе и кастрюля, и тарелки, и приборы». Ошарашенный от такой наглости, простодушный хозяин берёт посуду и готовит обед. Вы его съедаете и, вытирая губы салфеткой, говорите, что хозяин ещё и должен вам за переданную ему посуду, и поэтому вы ещё придёте обедать к нему пять раз…
Как вам такая наглость? Именно этот наглый обман город и идёт по отношению к селу…
Сейчас множество психологов-социологов муссируют тему ухода людей в виртуальный мир. И связывают этот нереальный мир с компьютеризацией. Но на деле виртуальный мир существует уже давно — это городская жизнь. В городском мире нет ничего реального! Все проблемы, все задачи, которые городской житель должен решать, то есть то, вокруг чего крутится и проходит жизнь горожанина, создано искусственно, то есть — виртуально. Помойка, о которой я писал выше, создана искусственно, и теперь появилась проблема утилизации мусора. Настроенные многоэтажки поставили задачи подачи воды, отопления и канализации, — и теперь город борется с этими проблемами.
Естественное стремление горожанина работать на земле (как простейший способ реализации своих творческих созидательных устремлений) — приводит к созданию вокруг крупных городов дачных посёлков и, как следствие, — проблемы транспортировки туда населения. Скопление огромного количества людей, которые, живя в клетушках своих квартир, лишены осмысленной деятельности, — приводит к проблеме организации досуга этих масс… И так далее, далее, далее…
Возьмите любые аспекты жизни горожанина и обнаружите, что все они искусственно созданы или высосаны из пальца. Да, высосаны из пальца, как, например, ежегодное отключение горячей воды на 20 летних дней. Сколько журналистов пишут статьи, проводят телепередачи на эту тему… А достаточно вспомнить, что в деревне горячая вода «отключена» на 365 дней, и станет ясно, что 20 дней горожанина без горячей воды летом — это такая мелочь, о которой даже шёпотом говорить стыдно должно быть.
Деревенский житель не озабочен этими виртуальными проблемами. Их у него нет. Ему не надо мучиться над вопросом, в каком баре пить пиво, — у него нет ни одного бара. Молодожёны не выбирают престижный ресторан для свадьбы — в ближайшем райцентре он всего один. Деревенскому жителю не надо мучиться над вопросом, как заполнить свой досуг — у него всегда есть дела по хозяйству — РЕАЛЬНЫЕ ДЕЛА. И это не беда! Это счастье! Потому что постоянная деятельность — это то, что человеку жизненно необходимо. Буквально — жизненно. Посмотрите на долгожителей, которых иногда показывают в телеящике. Они редко бывают горожанами.
Распластавшись на диване, люди только укорачивают свою жизнь…
Но главное — кто же живёт в городе, и кто там может появиться?
Так вот, город предназначен для рабов. Он и складывался именно для этого. Когда преподаватели или журналисты говорят о естественном процессе урбанизации, они, мягко говоря, привирают. Приток в города сельского населения, что считается характерной чертой процесса урбанизации, — это процесс не естественный, а спланированный и организованный. Моё внимание к этому привлёк Дм. Невидимов в своей книге «Религия денег». Но все желающие проверить этот вывод могут это сделать, разобравшись, что такое политика «огораживания». Суть «огораживания» в том, что свободных людей, которые жили в своих домах и на своей земле, — прогнали с этой земли и из этого дома. И им пришлось идти в город и становиться наёмными рабочими. Причём тех, кто не хотел «идти» в наёмные рабочие, отлавливали и… отправляли в рабство.
То есть город создавался для содержания рабов и для их… воспроизводства. В городе, как правило, живут и рождаются люди, которые никогда не работали на земле, никогда не имели своего жилья, то есть те, кто не может существовать самостоятельно. У жителя города нет жилья, еды, воды, тепла… Всё это горожанин может получить, только продав свою рабочую силу, как писали в марксистко-ленинской литературе. А это в результате привело к формированию другого — НЕ свободного человека, который не может мыслить как свободный человек. Не верите — включите новостной канал и посмотрите новости про Пикалёво. Или про другой городок, в котором закрылось градообразующее предприятие. Даже выражая протест, захватывая здание администрации, горожане только... просят.
Но характерной чертой рабской психологии является — стремление возвыситься. Возвыситься хотя бы в собственных глазах. Это не я придумал. Это психологи, — они даже слово какое-то для этого нашли. Только они об этом пишут применительно к маньякам-извращенцам, которые в быту оказываются тихими и забитыми. Или по отношению к крутым руководителям, которые после работы идут к садистам, чтобы испытать мазохистское унижение.
А как проще всего доказать себе состоятельность, как возвыситься? Надо поместить кого-то (именно «поместить») в своём мироощущении на уровень ниже себя. И горожанин поместил на этот уровень жителей села. Общим девизом, выражающим это, стало: «Эй ты, деревня!»
А теперь следующий вопрос: кто сидит в Государственной думе и в кабинетах министерств? Все эти кабинеты заняты горожанами. То есть людьми, которые выросли в виртуальном мире и с рабской психологией! Стоит ли удивляться тому, что эти люди покупают для сортиров в своих кабинетах стульчаки по цене в среднюю по стране годовую пенсию? Стоит ли удивляться тому, что ради одного торжественного приёма иностранных гостей строятся или ремонтируются здания за деньги, которых хватило бы на содержание десятка деревенских школ или больниц?
Даже если считать, что этот человек пришёл во власть с искренним желанием послужить родной стране и родному народу, то он НЕ может этого сделать. Не может, потому что он НЕ знает, как — поскольку вырос в виртуальном мире; и НЕ может — поскольку у него рабская психология. Какие последние «важные» законы принимала Дума? Увеличение штрафа на водителей, не пропустивших пешехода на переходе? В деревнях нет переходов.
Государственная(!) дума приняла закон для двух десятков крупных городов. Изменение тарифов на коммунальные услуги? Их — коммунальных услуг — нет на селе! То есть опять для городов! Что там ещё? Берите, читайте, и увидите — законы принимаются по виртуальным проблемам, понятным только городским жителям.
Кто-то скажет, что в Думе сидят и деревенские жители. Покажите! Даже если найдётся десятка два депутатов из крестьян, как писали раньше в анкетах, то окажется, что ещё в советские времена они покинули село и переползли в кресло какого-нибудь райкома или другого «кома». И — что такое село — они уже давно забыли, и рассуждают они теперь так же, как любой горожанин. Можно анализировать, конечно, пофамильно… Но посудите сами: если у человека хозяйство, может ли он его бросить и заняться политической деятельностью?
Естественно, нет. Заняться политикой может только тот крестьянин, который не любит жизнь и работу на земле; тот, который НЕ умеет жить свободно и радостно на СВОЕЙ земле. То есть он уже проникся рабской психологией, он уже заразился виртуальностью городской жизни.
Алексей Иванаевский. г. Москва. |
