Почему практически все народы воспитывали младенца в подвесной качающейся люльке? 
Последние исследования показывают, что это не просто дань традиции, а важнейший элемент, который наряду с материнской колыбельной песней, делает ребёнка здоровым и гармоничным… 
Ещё до «наката» технической цивилизации русские, украинцы, белорусы, чуваши, башкиры, татары, горцы, народы коми, чукчи, ханты, манси, нганасане, долгане и другие — на Крайнем Севере, хакасы и монголы — в Центральной Азии, а также египтяне, марокканцы, эфиопы и другие народы в Африке, китайцы, вьетнамцы, корейцы, камбоджийцы и другие — в Юго-Восточной Азии и так по всей земле воспитывали младенца в подвесной качающейся люльке. 
Значит, пребывание ребёнка в грудничковом периоде в подвесной качающейся люльке несёт в себе некую не осознанную нами, сообразную природе малыша, выработанную тысячелетиями культуру его вочеловечивания. 

И, как это ни парадоксально, наука данный приём культуры не только не изучила, а как и многое другое, что было в народной воспитательной педагогике, просто отвергла. А ведь истина здесь буквально лежит на поверхности. 
Известно, что 9-месячный период внутриутробного развития ребёнка по биологическому (генетическому) времени намного длиннее всей последующей жизни. Именно за эти 9 месяцев из двух клеток оформляется готовый маленький человечек. И весь этот этап развития проходит в жидкой среде. Среде, которая поддерживает процесс развития ребёнка фактически в невесомости. А теперь представьте: из невесомости ребёнок вдруг попадает в среду огромного гравитационного давления, в том числе «тяжёлых» (по перепадам давления) гравитационных ритмов. 
Вот почему для младенца, вышедшего из материнской утробы, характерны генерализованные, разлитые по телу напряжения, мышечная скованность и судорожность движений. И снимется она только при сонастройке телесных ритмов, в том числе произвольно-волевых, с ритмами земными (гравитационными). Но для такой сонастройки требуются продолжительный период времени и рукотворная помощь. 
Подвесная люлька как раз и переводит вектор статического гравитационного давления в колебательно-волновой гравитационный ритм. В процессе качания младенец в ритмическом режиме испытывает своеобразные моменты невесомости (когда люлька достигает максимальной высоты и как бы на миг «замирает») и моменты воздействия наиболее высоких гравитационных сил (когда люлька проходит через низшую к земле точку). Следовательно, с помощью подвесной качающейся люльки вектор однонаправленного гравитационного пресса «разворачивается» в адаптационную к земным условиям гравитационную жизнетворную волну. 
Более того, оказалось, что вся человеческая жизнь — это иерархия взаимоподчинённых, взаимосинхронизированных (по кратности) алгоритмов: от сверхвысоких генетических ритмов до сверх­низких — осмысленных произвольно-волевых действий. Подвесная люлька — это особая технология, абсолютно необходимая для постепенного эффективного нетравматичного вхождения и адаптации ребёнка к гравитационной среде земли, в том числе для запуска гравитационных ритмов жизни. 
В 80-е годы ХХ столетия под нашим руководством на базе НИИ медицинских проблем Севера СО РАМН был выполнен следующий эксперимент (Н. Ф. Казачкова). Одна группа матерей воспитывала младенцев в подвесной люльке, другая — в обычной кроватке. При этом обнаружилось, что младенцы из первой группы лучше спали, меньше плакали, лучше сосали материнскую грудь. У них быстрее стала расслабляться сжимающая тело гравитационно-мышечная напряжённость, уменьшаться мышечная судорожность. Заметно меньше у них был выражен нистагм глаз. В итоге их глаза быстрее стали фиксировать объекты, то есть у них быстрее стал появляться осмысленный взгляд. 
В среднем на 2–3 месяца раньше у них появились гуление и первые членораздельные слова. Меньше у таких детей были скованность и страх. На 1,5–2 месяца раньше дети стали вставать на ножки и ходить по земле. При развитии же целенаправленных ручных действий у них в меньшей степени проявлялась мышечная скованность (судорожность). 
Оформленность внутреннего гравитационного ритма — это оформленность не только внут­ренних вегетативных ритмов, но и духовной стойки, оформленность их устойчивости к различным неблагоприятным факторам внешней среды. 
Положительное влияние подвесной люльки сказывалось прак­тически на всех последующих этапах онтогенеза. Например, в последующем у таких детей меньше была внутренняя напряжённость при письме. В итоге они меньше склонялись над тетрадью при письме. Кроме того, у них были совершеннее почерк, рисунок и даже музыкальный слух! Свободнее и осмысленнее речь. Меньше у таких детей был страх, на более высоком уровне нервно-психическая устойчивость к стрессам. 
Поэтому исчезновение подвесных люлек из воспитательного арсенала привело к ухудшению развития у детей телесно-координаторных способностей, разнообразных произвольно-моторных функций, в том числе речевых и ручных, к понижению функциональных возможностей базовых систем жизнеподдержания (сердечно-сосудистой, дыхательной, желудочно-кишечного тракта, выделения и др.) 
В широком плане это привело к понижению телесно-функционального и духовно-психического потенциала на уровне целого народа. Всё это позволило по-новому взглянуть на величие народно-воспитательных культур, в том числе на особую развивающую роль русских качелей. 

Колыбельная 
Колыбельная песня — духовная сила, которая вырывает младенца из «цепкой» хватки инстинктивного страха и возвышает его чувства в пространство «звучащей» охранительной материнской любви. Слово колыбельной песни — это единственное изречённое слово, которое в полной мере соединяет в себе дух образа и душу любви. 
Наши исследования показали, что среди тех детей, которым матери не пели колыбельных песен, страх и агрессия (в рисунках) встречались в 4 раза чаще по сравнению с теми, кому хоть изредка пели колыбельные песни. А ведь страх — один из самых сильных животных инстинктов, с которым «сцеплены» в нераздельной связке все остальные инстинкты. 
Наши работы убедили, что без постоянного пения матерью колыбельных (желательно в ритме качания подвесной люльки) ребёнок не сможет в должной мере вочеловечиваться в душевно-духовную, цельную, свободную от страхов и психокомплексов личность. 
Сегодня колыбельные песни стали записывать на электронные носители хоть и профессиональным, но не материнским голосом. Ясно, что такие записи в первую очередь предназначены для будущих и настоящих матерей, но не для младенцев. Безусловно, их можно использовать в детских дошкольных учреждениях, в том числе для сирот, а также детей, находящихся на воспитании в различных специализированных учреждениях и т. д. 
Младенцу, как воздух, как грудное материнское молоко, необходима колыбельная песня, озвучиваемая материнским серд­цем. 
Ещё раз напомним: за 9 месяцев внутриутробной жизни ребёнок глубоко запечатлел в памяти чувств единственно близкий и родной голос — голос матери. И только он и никакой другой голос может передать ребёнку чувство любви, защищённости и счастья. Вот почему колыбельные песни должна петь только сама мама. Часто слышу от молодых мам: «Как же я буду петь, если не знаю ни слов, ни мелодии колыбельных песен?» А это и есть последствия глубокого отчуждения матери от детей на этапе их раннего детства. 
Поэтому мы с 1979 г. настойчиво рекомендуем в детских дошкольных учреждениях воспитывать девочек отдельно от мальчиков. Танки, пушки, машины, автоматы несовместимы с куклами и колыбельными песнями. 
И только в детских дошкольных учреждениях настоятельно рекомендуем, чтобы девочки вместе с мамами, бабушками (если это возможно), с воспитателями своими руками изготавливали мягкие куклы, сами сочиняли колыбельные песни и регулярно их пели. 
Опыт убеждает: постоянное нежное общение девочек с руко­творными мягкими куклами, пение им колыбельных песен — это базовая ступень в привитии материнских чувств на этапе преображения и одухотворения первичных чувств. 
Дорого заплатят матери, преждевременно отлучившие детей от своей любви, от груди, от колыбельных песен и любвеобильных «словоизлияний». И чем быстрее мы сегодня научим петь колыбельные песни 4–6-летних девочек, тем более доброе, любвеобильное материнство получим завтра. 

Владимир Базарный. 
Фрагмент из книги «Дитя человеческое. Психофизиология развития и регресса».