Здравствуйте! Я на пенсии, мне 63 года. Читаю газету «Родовая Земля» несколько лет.
В прошлом году я начала писать Родовую книгу. Высылаю вам несколько страничек на ваше усмотрение. Хорошо было бы завести в газете рубрику «Моя Родовая книга».
«— Совсем немного дней пройдёт, и будут Родовую книгу создавать, своей рукой писать, страницы заполняя, миллионы отцов и матерей, в разных концах Земли. Их будет множество великое, книг Родовых. И в каждой — истина, идущая от сердца, для детей своих. Лукавству места в книгах тех не будет. Пред ними историческая ложь падёт». (В. Н. Мегре. «Родовая книга», с. 230).
...Сейчас стало известно, что в ведический период нашей истории из поколения в поколение писалась и передавалась потомкам Родовая книга, написанная родителями для своих детей. И это было мудро. Я бы тоже мечтала почитать страницы, написанные моими предками, послушать их голоса. Увы.
Но в первую очередь, мои далёкие предки, примите мои слова раскаяния, что не сохранили ваши заветы и обычаи, что не сумели сберечь для потомков чистую воду, которую пили наши родители прямо из рек и ручьёв. Извините за Матушку-землю, которую терзают и мучают поколения людей жестоко и свирепо. Извините меня, нас!
Но я чувствую своих предков. Они в моей крови, в моей подсознательной памяти.
Деда своего Максима Афанасьевича я не помню. В два года, по словам матери, после похорон деда, я сказала: «Был человек, и нет человека». Он был мельником.
Бабушку Варвару Ивановну я помню, она навещала меня в детдоме, приносила гостинцы. Она знала заговоры, исцеляла людей. Родила 8 детей, двое умерли в младенчестве, дочь Анна умерла в 20 лет. Пятерых бабушка и дед вырастили, подняли на ноги.
Говорят, мой прадед со стороны деда был священником.
Ещё по легенде, которую я слышала, наш род произошёл от двух ссыльных поляков-братьев Хоробрых. Сосланы они были в Вятскую губернию — Кировскую область. Основали две деревни — Большие Хробосты и Малые Хробосты. Сейчас этих деревень нет на карте. Нет и моих предков.
Теперь, когда я начала осознавать связь времён, мою неотделимость от прошлых деяний моих прародителей и незримую связь с потомками, даже по двоюродным ветвям (своих детей у меня не родилось), мне уже не у кого спросить, подробнее узнать о своих родственниках.
В моём случае (я воспитывалась в детдоме и связи с родственниками были слабые) хочу нарисовать общий портрет моих прародителей.
Это были уже невольные, несвободные русичи, так как после реформ Петра I на Руси все крестьяне, рабочие были приписаны к кому-нибудь из господ. Думаю, главным для них было — совесть и честь. Каждый из них любил свою Родину — место, где родился. Любил своих родителей, женился для продолжения рода, любил своих детей и тяжко страдал от несправедливости, которую видел вокруг. Это было и до революции, и в социалистические времена. Все мои предки и я жили во времена тотального рабства, которое раскинуло свои сети и в так называемую «демократическую эпоху».
Я говорю о скрытом для глаз рабстве, о власти денег (особенно их отсутствии), что правит человечеством, миром.
Мой дед болел и умер от контузии после войны. Мой дядя Саша погиб в финскую войну, он был кавалеристом.
Моя семья перебралась на Урал, как только приписанным колхозникам стали выдавать паспорта. Гнёт батраков-колхозников был так тяжёл, что неизвестные, неизведанные места, суровый климат Северного Урала не пугали, а манили. Так мои предки осели в г. Верхняя Тура Свердловской области в 1949–1950 годах.
Погружаюсь в глубокий колодец памяти. Первые воспоминания — серая колонна пленных немцев, которые находились в плену в 50-х годах у нас в Верхней Туре и строили дома. Эти дома стоят и по сей день. В одном из таких домов жили мы: бабушка, мама и я. За домом было огромное поле лютиков, выпас. Какая безмятежная радость, счастье вокруг! Там мы, дети, безпечно играли.
Возможно, дядя Коля в это время был в армии. Вернувшись, он женился на уроженке Кировской области Зяблицевой Валентине Васильевне, построил дом на ул. Мира, 11. Этот дом жив и сейчас. Они родили и воспитали трёх сыновей. Работал дядя Коля мастером на заводе.
Тётя Тася жила отдельно. Одно время, когда я обучалась в начальной школе, она работала там в буфете. Одна вырастила своего сына Владимира, моего двоюродного брата. Позднее тётя Тася переехала в г. Верх-Нейвынск, купила там дом. Там находится и её могила. Тётя Тася владела причетом (причитать-плакать), была такой силы плакальщицей, что душа разрывалась от скорбы. Это я услышала на похоронах моей мамы в 1977 году...
Валентина Храбрых. г. Екатеринбург. | 
