И зачем они уходят. И когда… Тема немного грустная, пожалуй, болезненная даже. Я рада, что наша газета, растущая, взрослеющая вместе с поселениями и поселенцами, готова говорить не только о восторженном, но и о разных других гранях жизни. Сегодня мне хочется поделиться своими мыслями о взрослеющих детях. Думаю, эта тема актуальна.
Когда я переезжала на землю, со мной было пятеро. Тогда пессимисты-скептики-критики спрашивали: а детей спросила?
Наверное, все, кто, как я, переезжал в поселение с детьми, слышали многократно: «А что дети?», «О детях подумала?», «А дети захотят там жить?» и т. п. И, конечно, все умело отвечали, как я: «Они сами решат, у них будет и есть выбор».
Итак, наш, так сказать, шаг №1 — наконец-то взять на себя ту самую ответственность (настоящую, а не обычную, ложную) за семью, проявить волю. Мне так нравится слово «своеволие» (не путать с самодурством). Проявить своеволие.
Для меня поддерживающим примером были мои прадед и прабабушка, которые когда-то решили и снялись с обжитого поместья и переехали в столицу ради образования и развития детей. Думаю, они бы одобрили моё движение в другую сторону. Время и место для жизни надо чувствовать и выбирать.
Ещё меня всегда восхищал Ноах (Ной): тем, что взял на себя волю и семью организовал строить корабль на горе. Ну, и его последователи из Ковчега, конечно, тоже.
Ну, и главное, что не понять было досужим вопрошающим, — дети сами были инициаторами переезда. Отказывались многие верить, что это была во многом их идея, чем моя, и насилие в нашей семье не проходит. Ребята торопили, ворчали, что медленно оформляю, и, по сути, сами первые переехали, пока я ещё хвост в городе собирала.
И вот, как говорится, годы идут, долго ли, коротко ли и т. п. Вопросов раздражённых поменьше. Дети не оправдали опасений московского дедушки, в шкурах и на четвереньках не бегают. Наоборот, удивляют многих начитанностью, культурой, интеллигентностью, компьютерной грамотностью, на семинары ездят...
Это вообще отдельная тема. Дети, которые в детский сад не ходят, называются у нас официально «неорганизованные», и к ним относятся с опаской. Мой младший вырос на хуторе, в поместье, и народ явно представляет некоего дикаря. Он же, приезжая на знакомство в школу, удивительно (для тамошних) вежлив, внимателен, умён. А мне удивительно, что в ребёнке из поместья видят Маугли, а не Пушкина.
Если сравнивать (никчемное занятие) с московскими ребятишками, конечно, «уровень подготовки к школе» отстаёт — если брать счёт и письмо, а не выносливость, самостоятельность, осмотрительность...
Но это отступление мимоходом. Просто боязно мне, видно, переходить к болезненному.
Когда эти самые пессимисты-скептики-критики и главный, пожалуй, — мой папа, смирились со свершившимся, вопрос сменился на другие: «А что дети будут там делать, когда вырастут?» или: «Вот разъедутся все, что будешь делать?». Сын 18-летний уехал в этом году. Значит, попробую ответить. У меня он уже третий, из гнезда вылетевший, но из поместья — первый.
Поступил в серьёзный лицей, нашёл работу и вот уже извинился: «На каникулы приехать не смогу». Приходится проверять нутром ту самую идею: «сами решат». Нутро это болит.
Отпускать детей трудно. Банальная истина. Требует работы. И из тех истин, что, как ни готовься, а проходить приходится.
Помогают воспоминания (а как я...). Помогают литература, кино...
Из поместья отпускать труднее. Как он там будет без рассветов и закатов, без звёзд, без родниковой воды, без печки и бревенчатых стен, без снега, которым можно умываться, и травы, которую можно есть. Без весны... Как мы тут будем без него, без его защиты, основательности, мастерства и силы, вдумчивости и непреклонности решений...
Уезжал он непросто. Последнюю неделю почти не спал. Заканчивал спешно дела, гулял задумчивый, по ночам сидел — на небо смотрел. Думаю, он многое увёз с собой. И как бы дальше ни сложилось, это уже того стоило. Когда старшая дочь уходила замуж из городской квартиры, то вроде как и прощаться то было особо не с чем. А сейчас я, когда волнуюсь за него, скучаю, то смотрю на нашу берёзу, нашу речку, звёзды над крышей и знаю — это есть у него. И ещё у него есть то, что он МОЖЕТ. Может выкопать колодец, перекрыть крышу, сделать лестницу и даже печь сложить. Может переплыть речку в половодье, найти коня в лесу, сложить костёр и поднять песню. Нет, я не хочу, чтобы он скучал, не хочу, чтобы сравнивал. Хочу просто, чтобы это у него было.
Без него, конечно, оставаться было страшновато. Старший, он многое решал, руководил, братьев держа в подмастерьях. Вот уже отъезд маячит, а он всё никак не передоверит бензопилу. Я ворчу. Он, иногда вижу, пойдёт, возьмёт её, присядет на колоду и думает. Или на лестнице вдруг зависнет, помрачнеет. На меня огрызнётся: «Да знаю я, мам!... Но не могу». Большую душевную работу пришлось проделать. Однако в последние самые дни провёл обучение, сдал все свои инструменты, места секретные… Ну и работу недоделанную. Средний сразу возмужал, взял на себя старшинство. Нет, он другой совсем, не такой, но сноровки не меньше, сила тоже немалая, набирает быстро всё, что нужно. Вовсе и не страшно «без Коли», хотя кое-какие работы ждут его по-прежнему.
Зачем он уехал? Вернётся ли? Я уже писала («Ты куда, Одиссей?», «РЗ» № 2(79), 2011 г.) о том, как важно детям уезжать, уходить. А парням особенно. Да и дивчинам не помешает. Поселившись вдали от тесного города, мы, родители, начинаем фантазировать: здесь у них есть всё — свобода, простор, куда руки приложить и фантазию... Мы предлагаем им съездить в гости в другое поселение, на семинар, в поход... Пытаемся обмануть себя. Имеем право — тяжело ведь. Мы думаем: теперь у него есть Дом, который он строил с мамой и братьями (у кого-то — с отцом).
Дом, опять, — отдельная тема. Родительский дом — начало начал. Помните, дальше — «ты жизни моей надёжный причал». Да, это важно, что он есть, но неправильно, нехорошо для эволюции — жить в родительском доме, на причале, особенно в юности. И чувствует это молодая душа и тело, и рвётся себя показать и других посмотреть. Если тема эта болезненная очень, запретная, то просто возникает и не спадает раздражение, ссоры, проблемы...
«Ну, хорошо, — говорит мне подруга, — а я так продумала. У нас поселение большое, и ещё поле оформляем. Пусть берёт участок, где хочет, и строит себе новый дом. Невесту пусть ищет среди своих на Круге или в лагере молодёжном».
Картина красивая, глаз радует. Одно «но» — нарисована-то она мамой. Так и видится, как сын на неё посмотрит, кивнёт, свернёт бережно, сунет за пазуху, котомку за плечо и уйдёт.
Только не подумайте, что я ратую за то, что дети обязательно уезжать должны из поселений и от родителей. Я за то, чтобы мы не забывали и про их своеволие. Выбор есть выбор. Мы своё дело сделали, показали, что можно жить на родине, питаться без «химии», общаться без обмана и т. п. И дальше они должны.
Самые ортодоксальные учителя разных практик просветления обычно те, что сначала были жуть какие неправильные, нездоровые, греховные, а потом, дойдя до точки, прозрели. И теперь требуют, чтобы ученики блюли тело и душу, и ни шагу влево/вправо.
А зачем, возражают мне, детям повторять мои ошибки? Повторять, конечно, не надо. Только и родителям не надо монополизировать все ошибки. Заблуждаемся мы. Они не повторяют, как и мы не повторяли родительских. Каждое поколение делает свои ошибки, имеет право. Потому это и не ошибки вовсе, а попытки, опыт. А если отпустить как следует, уверена, многие и оставаться будут. Многие —возвращаться.
Попробую поделиться тем, что помогает мне, что нашла в этой теме.
Проводы. Полезная традиция. Во всех ситуациях переломных помогают ритуалы, их можно вспоминать, можно изобретать. Конечно, я не про обжорство с выпивкой.
Мы подобрали песни про дороги и «бедного студента». Плакаты нарисовали. Костёр сложили. Пирожки с записками в тему. Собрались, соседей позвали. Венков сплели. В форме игр всяких каждый высказал и свои мнения об уезжающем, и пожелания. Например, встают все в круг, каждый кидает мяч парню в центре, говорит: «Желаю тебе… (любви, встреч интересных, денег)». А он возвращает мяч и пожелания. С девушками придумала «волшебное яблочко». Откусывают с двух сторон, она думает о нём, а он угадать пытается, что. Испытания разные на силу и ловкость для того, кто уходит, и того, кто за него остаётся. Ну, и хоровод, ясное дело.
Проводы делали не накануне, а за два дня. Потом ещё время остыть было и тихо попрощаться, собраться.
Конечно, можно и тихий ритуал сделать.
Помогать. Николаю трудно. Всякому трудно жизнь менять. Трудно, когда сваливается на тебя множество вопросов, о которых и думать-то раньше не приходилось. Трудно без денег, без стряпни мамкиной, без ласки и ругани… Конечно, раз–другой соберусь да отвезу вареньев-соленьев, пирожков да советов. Но всё реже и реже слышу оперативные новости, вопросы, как быть, и просьбы о подкормке. А помогать можно и нужно. Нужно забывать про телефон. Глупо это и мучительно: вдруг врываться в поток его жизни непонятно в каком месте и спрашивать: «Ну как ты?» И справедливо получать в ответ безсмысленное: «Нормально».
Что нужно детям от родителей? Хорошим детям, самостоятельным? Им нужно, чтобы родители были. Чтобы были здоровы и проблем не копили, чтобы гордились ими, любили и верили. Это, друзья мои, ох, какая работа! Как хотите называйте: лучики светлые, медитации, молитвы. Я называю это — думать и любить. Думаешь о нём и любишь. Полагаю, в наших рядах никто не сомневается, что это работает.
Думать, конечно, приходится, не сидя на печи или у окошка. Ведь работник уехал. А вернётся, хорошо бы, чтоб дом в порядке был, и забор подправлен, и погреб не пуст…
Есть много дел, которые должна мать делать, когда дети вырастут. Я объединяю их простым словом — старение. Об этом недавно книгу дописала. Да-да. Стареть надо. Не дряхлеть, нет, а стареть: обретать новые роли и задачи, осваивать новый возраст жизни, его дела, его милосердие и мудрость. Так же, как сын, преодолевая страх, осваивает взрослость, так и нам, отбросив предрассудки, надо не молодиться и хорохориться, не кряхтеть и болячки считать, а идти на новый этап развития, задуманного эволюцией.
Но это совсем отдельная тема.
А ещё, детей должно быть много. Вырос один, а уж другой басит и силушкой играет. А малыш ещё внимания требует, не даёт расслабляться и грустить. А пока младшие из гнезда поразлетаются, тут уж, глядишь, — внуков выводок. Ну, если семья небольшая, — соседи, наверное, есть, значит, есть и дети-внуки.
Скажу вам, правда, по секрету: от того, что много их, мозоль не появляется. Вот третьего сепарировала, а думаете, легче? Наоборот. Иногда кажется, сердце уже растянулось, что и не сжимается порой. Со стороны только люди говорят, что я спокойная и привычная. Понимания, конечно, побольше, но труда не меньше, а с учётом «износа», может, и больше...
«Родовая Земля» помогает...
Да прибудет с вами Сила и Мудрость Земли Русской!
Юлия Жемчужникова. РП Милое, Калужская обл.
youzhe@yandex.ru. |
