В прежние годы блокнот был всегда у меня наготове на рабочем столе. Потому что позвонить Виктор Ефремович мог в любой момент. Он никогда не спрашивал, занята ли я, просто говорил: «Записывай, Светлана Павловна». Иногда добавлял — «А то я старый стал, могу потом забыть». «Записываю, Виктор Ефремович», — привычно отвечала я. «Пиши: пустыни Сахара, Каракум, как они могут исчезнуть». Или — «Дон, Лондон, Донецк, Дунай, что у них общего». Так мы с ним делали наметки для наших встреч.

Газетная текучка засасывает, и обещанные поездки к нему частенько приходилось откладывать. Но когда я все-таки отыскивала «окошко» в рабочем расписании и прибегала к нему, готовясь слушать про «Дон и Лондон», он начинал совсем с другого.

«Знаешь, над чем я сейчас размышляю? Не делаем ли мы ошибки, когда двигаем историю человеческой цивилизации с юга на север? Я теперь все больше прихожу к мысли, что не могла наша цивилизация зародиться на юге».

Виктор Ефремович брал в руки донышко от пластиковой бутылки («представим, что это земной шар»), начинал вращать и показывать карандашом, как падают на Землю солнечные лучи.

«Известно, что за каждые миллион лет наша планета остывает на 0,0022 градуса. Скажи мне, где наш «шарик» будет быстрее остывать, если на экватор солнечные лучи падают под углом 90 градусов, а в северных широтах примерно под 45 градусов?» «Естественно, на севере», — блещу «интеллектом». «Именно там и начиналась жизнь... В одном из старых журналов «Наука и жизнь» я как-то натолкнулся на сообщение американских ученых, что в отложениях юрского периода, в умеренных широтах, встречаются кораллы. Значит, по их мнению, 150 миллионов лет назад континент располагался в тропиках — исходя из мировой теории о дрейфе материков. Я думаю — наоборот: не континент располагался в тропиках, а тропики были на этом месте»

«Почему вы так решили?» — любопытствую.

«А почему, вы думаете, в Заполярье полно угля? А в тундре -нефть находят? Потому что миллиарды лет назад здесь была тропическая зона и бушевала растительность, а по мере остывания Земли тропики смещались с севера на юг».

На эти темы мы с ним говорили еще семь лет назад, тогда не было книг Эрнста Мулдашева. Про Елену Блаватскую и ее «Тайную доктрину» Сушков даже не слышал, а читать тем более не мог. Так что сведений о том, что Тибет был когда-то Северным полюсом и что именно оттуда пошла человеческая цивилизация, он не знал, просто логически мыслил. Дон, Лондон, Дунай, между прочим, корнями из того же Тибета, колыбели человечества, это пути его расселения по миру.

Сушкова я нашла, как клад, в 1997 году. Беседовала однажды с сотрудниками «плодовки», речь зашла о лунном земледельческом календаре, можно ли ему верить. Мне сказали, что агрономы в него не верят, потому что не может такой календарь быть одинаково благоприятным или неблагоприятным для всех регионов России. Тут я и узнала, что есть в Орле человек, который уже много лет ведет наблюдение за «местной» погодой, и у него — собственный лунный календарь. Дело было за малым — найти его.

Сошлись мы сразу и подружились. Жена Виктора Ефремовича Надежда Васильевна, великолепная хозяйка и добрейшей души человек, частенько подначивала супруга из-за его постоянных звонков «Светлане Павловне», а мне со смехом говорила: «Вы для моего Сушкова — «луч света в темном царстве».

Погоду он начал отслеживать с 1962 года — именно тогда его впервые заинтересовали публикации на эту тему в журнале «Наука и жизнь». Записывал все характеристики: температуру, осадки, облачность, ветер и т. д., и как они меняются на протяжении дня. Попутно следил за приметами. И то, что они не совпадали, все больше и больше интересовало его.

Человеческая любознательность часто простирается совсем в другую от профессиональной сферы сторону, иногда и в прямо противоположную. Сушков в силу своей натуры вообще любопытен и порой так «подсядет» на какую-то проблему, связанную с нашей Землей, что мозги вскипают.

Но его работа и погода всегда находились в неразрывном родстве. По образованию Виктор Ефремович агроном, почти сорок лет проработал на «плодовке» — опытном производстве, где занимаются селекцией и размножением плодово-ягодных культур.

Понятно, что природа, погода в одни годы могла «казнить», в другие «миловать». Виктору Ефремовичу всегда хотелось выявить закономерности урожайных и неурожайных дет, причем не только для плодово-ягодных культур, но для тех же зерновых, для яровых и озимых. Чтобы можно было потом прогнозировать. Не на шуточную задачу замахнулся — целые институты работают над этой проблемой работают и, увы, озимые вымерзают, яровые на корню засыхают.

Он раз за разом возвращался к приметам, категорически отвергая принцип привязки их к христианским праздникам или привязку праздников к приметам. Истоки этих примет — в языческой, древнеславянской Руси, а наши древние предки молились совсем другим богам. У них и год-то начинался принципиально по-иному. И каким образом погоду на Земле делает Луна, они прекрасно знали. Не в целом погоду, а лишь ту, что влияла на урожай в каждом конкретном регионе: периоды низкого или высокого давления, засухи или дождей. Большего им знать не надо было. Это сейчас зерновые можно вытянуть за счет «химии». Славяне же исповедовали экологическое землепользование, такое, каким оно и должно быть.

Поэтому первое, что сделал Виктор Ефремович, — воссоздал древнеславянский, лунный календарь. И тогда все встало на свои места. И ласточки улетают в «приметные» дни, и грачи по весне строят гнезда не раньше и не позже тех сроков, которые отводили для них славяне, и первый снег ложится в аккурат по приметам.

Сушков жил как бы в двух измерениях (летосчислениях): в нашем, сегодняшнем, и в древнеславянском, по которому идет сейчас 7513 год. Видели бы вы пачки календарей, составленных им от руки! Они уходят в ту самую глубину веков, а заканчиваются 2072 годом. Не слабо!

Не надо пугаться, в его календарях, конечно, не семь тысяч листов, и даже не тысяча. Они составлены по особой схеме, по особой системе. По ним можно сказать, какого числа возможны заморозки в мае, июне следующего года. Можно было бы смело определить, какая погода была, скажем, триста лет назад 1 марта. Виктор Ефремович говорил: «Эх, мне бы сейчас в помощь фенолога и метеоролога! Мы с ними могли все проверить и составить прогноз погоды для любого региона страны и на любой срок. Чтобы люди знали, в какие годы что сеять и выращивать...» Пока зрение ему позволяло, да и здоровье было получше, он ходил в библиотеки, выискивал литературу, чтобы, исходя из своих наблюдений, попробовать найти погодные аналоги. Но имеющегося в библиотеках, областных, университетских, было явно недостаточно, чтобы выявить абсолютно точные закономерности. Ехать в Москву, в Гидрометцентр? Предположим нашлись бы деньги на поездку. Да кто бы там принял, я уже не говорю всерьез, а просто принял чудака-одиночку из провинциального городка, далекого от специальной науки, который вдруг взял бы и заявил, что может предсказать погоду на двадцать лет вперед?!

Может быть, его очень простая, кстати, система ошибочна, но отрицательный результат — тоже результат. Ну а вдруг «Эврика!»? У Бога, говорят, на каждого человека свои планы.

P. S. В конце ноября Виктора Ефремовича не стало. Светлая ему память!

На воссоздание лунного погодного календаря он потратил 42 года из своих 74 лет. Через два тысячелетия лет сумел он подхватить погодную лунную эстафету наших предков. А передать ее некому. Как мог, он постарался вложить принципиальные моменты своего календаря в мою голову.

Светлана САВЕЛЬЕВА, г. Орёл.