Наши герои — Катя и Дима — первые жители экопоселения Рышкова, которое находится в 40 км от Кишинёва (Молдова). Они переехали сюда пять лет назад, и с тех пор их жизнь кардинально изменилась.

— До переезда в Рышкова вы жили в Кишинёве. Расскажите о своей прошлой жизни в городе.

Катя: Я представить не могла, что попаду сюда однажды. Мысли о собственном доме и жизни на природе возникали у нас ещё до свадьбы, но это было более характерно для Димы. У меня были своя работа, свои планы. После свадьбы мы задумались о приоб­ретении недвижимости, квартиру в Кишинёве купить не могли, поэтому и подумали о даче за городом. В течение двух месяцев мы выезжали смотреть разные дома по нескольку раз в неделю. У нас изначально было много требований к селу: и чтобы возле леса, и не далеко от города, в радиусе 30 километров где-то.

— И всё-таки почему экопоселение?

Катя: Был ряд моментов, которые нас не устраивали в городе. Диме не нравилось, что там есть соседи, что они шумят, стучат, сверлят, курят... Для своих детей он хотел другого будущего, чтобы они росли на природе и дышали свежим воздухом. Выйти на прогулку с маленьким ребёнком в городе невозможно — окурки и грязь везде, даже на детской площадке.

— Почему выбрали именно Рышкова?

Катя: Во-первых, важно, чтобы за небольшую сумму мы могли получить достаточно земли. Мы, конечно, не собирались и не собираемся становиться аграриями, но всегда хотели иметь землю для экспериментов — высадить культуры, построить теплицу, баню. Ещё очень важны были люди. Сёла очень разные. Часто люди как-то очень запуганы и закомплексованы, вплоть до того, что не хотят с тобой разговаривать без причины, боятся ­обычного контакта, каких-то вопросов о селе и жизни в нём, а здесь люди очень дружелюбные. Когда мы только приехали и решили узнать, есть ли в селе дома на продажу, одна женщина бросила все свои дела, взяла грудного ребёнка и целый день ходила с нами и показывала, что тут продавалось. А ещё пробовали воду — это очень важно, чтобы она была вкусной. Честно говоря, тогда мы были близки к тому, чтобы отчаяться. Перед приездом сюда решили, что это село будет последним местом, где мы будем смотреть дома на продажу.

— Как вам удалось обустроить свое хозяйство без опыта жизни в селе?

Катя: Новый дом мы построили сами, а до этого жили в старом, который уже был на участке в момент покупки. Вообще очень многое изменилось с тех пор, как мы сюда переехали. В старом доме мы сделали ремонт и жили там на протяжении четырёх лет. Тогда же построили и баню.

Животных у нас нет, мы вегетарианцы и употребляем в еду только молочные продукты. Содержать свою корову из-за пары лит­ров молока, килограмма сметаны и творога невыгодно и сложно. Зато у нас есть фруктовые деревья, всевозможные плодовые, орехи, овощи. Мы выращивали и картофель, и свёклу, и морковь.

— Расскажите о своей работе и проектах вне экопоселения.

Катя: Дима — графический дизайнер. У него достаточно напряжённый график, работать приходится каждый день. А я кроме того, что мама, ещё и журналист. Более полутора лет веду свой авторский блог об осознанном родительстве Mamamoldova.com и блог о нашем экопоселении. Кроме этого, недавно мы вместе со своей подругой основали в Кишинёве школу осознанного родительства для будущих родителей.

— В Рышкова есть вся необходимая для вас инфраструктура?

Катя: Есть школа — 9 классов, почта, библиотека, здание сельского Совета, медицинский пункт. Больницы здесь нет и не было, а в медпункте даже нет семейного врача, он приезжает к нам два раза в неделю. Но мы далеки от медицины в том смысле, что ведём такой образ жизни, который позволяет нам не болеть и обращаться к медицинской помощи только в самых крайних случаях. В экстренном случае у нас есть машина.

— Вы были первыми?

Катя: Мы переехали сюда изначально, чтобы убежать от городской суеты, но, пожив здесь год или даже два, поняли, что испытываем одиночество и чувствуем острую потребность в общении. Так мы подумали: почему бы не начать рассказывать о себе? Познакомились с Серёжей, который жил здесь уже несколько лет, и решили начать звать всех, кто готов присоединиться к нам.

Сейчас в нашем сообществе четыре семьи, ещё три купили здесь участки для заселения совсем недавно.

Мы с радостью готовы делиться опытом, строить вместе это сообщество. На тот момент в Молдове было только одно экопоселение — Счастливое, в котором живут анастасиевцы, а они не то что не зовут новых людей, они даже не пускают никого посмотреть, как живут сами. У них всё очень строго: если земля, то только ­­
1 гектар, никакого мяса и в целом очень много строгих правил.

— Вы как-то особенно отбираете новых людей?

Катя: Мы просто общаемся с теми, кто приезжает к нам, показываем село и дома на продажу. Если им близки наше мировоззрение и наши ценности, то они выбирают вариант жить здесь. Получается естественный отсев какой-то.

— Мы живём в достаточно консервативном и нетолерант­ном обществе. Как к вашей идее относятся друзья и односельчане?

Катя: Напрямую мы никогда не сталкивались с проявлениями агрессии или каким-то ярым неприятием. Возможно, кто-то осуж­дает нас и даже вертит пальцем у виска, но так или иначе каких-то запоминающихся случаев пока не случалось. Мы стараемся быть хорошими людьми, делать многое во благо села и дружить со всеми, кто здесь живёт. Да, они не считают нас своими, потому что мы живём здесь всего пять лет, а они — из поколения в поколение. Но мы придерживаемся концепции, что главное — быть хорошими, открытыми и отзывчивыми людьми, помогать, даже когда это не в твоих интересах. Поэтому, когда ты открыт людям, то и они хорошо относятся к тебе.

— Насколько я знаю, на стиль экопоселений, если можно так выразиться, зачастую влияют стиль питания, религиозные предпочтения и другие факторы. Как с этим у вас?

Катя: На самом деле существует большое количество различных экопоселений. У нас, например, нет устава. Мы решили не предъявлять людям никаких требований. Например, ты ешь мясо, но ты сторонник экологичной переработки мусора, — это уже одна точка соприкосновения. Если ты вегетарианец, но не сторонник экологичного домостроения, как мы, и, например, пытаешься утеп­лить свой дом пенопластом, то у нас другие точки соприкосновения. Поэтому для нас важно найти хотя бы что-то общее.

— Вспоминая вашу прежнюю жизнь в Кишинёве, от чего вам пришлось отказаться на практике?

Катя: Во-первых, мы решили качественно по-новому относиться к воде — беречь её. На протяжении четырёх лет мы пользовались исключительно туалетом на улице. Туалет в доме у нас только для крайних случаев — в ночное время суток либо зимой. Во-вторых, это пересмотр питания и использования бытовой химии. Например, все средства для мытья посуды и личной гигиены у нас экологичные. Мы очень внимательно относимся к отходам в воде, которые потом уходят в землю. Пластиком стараемся не пользоваться, поэтому выбираем либо органические средства гигиены, либо хэндмейд-мыло, например. На рынок и в магазин ходим только со своими пакетами. Весь мусор мы сортируем и вывозим в город, чтобы там его перерабатывали, а всю органику — в огород.

— У вас есть какие-то специальные обряды или праздники, которых не встретишь
обычно в городе?

Катя: Мы православные христиане, но не уделяем много времени религии и церкви. Да, нам близки разные забытые славянские традиции, но реализовывать их пока не с кем. Когда наша община станет больше, то, конечно, тогда можно будет устраивать какие-то мероприятия. Кстати, когда мы путешествовали, то видели много интересных обрядов на фестивалях в России.

— Вы планируете будущее своих детей в селе?

Катя: Пока мы не можем загадывать вперёд, но ничего против местной школы уж точно не имеем. Мы даже, наоборот, считаем, что местная сельская школа лучше городской. Раньше мы думали иначе, но здесь пересмот­рели свои взгляды. Во-первых, в сельской школе намного меньше нагрузки и у ребёнка есть больше времени на то, что ему действительно интересно. Конечно же, если родители готовы заниматься с ним и всячески помогать в различных начинаниях.

Домашнее образование — это отличный вариант, но у нас в стране это нелегально. В России это разрешено, и многие похожие на нас семьи, особенно те, кто уезжает в село, сами обучают своих детей дома. Ведь есть все необходимые стандарты, программы, учебники, большое количество пособий в Интернете. Кстати, зачастую дома этот процесс развивается намного быстрее и эффективнее. Из-за того, что у нас это незаконно, рассматривать этот вариант мы не можем.

— В вашем поселении совпадают все взгляды?

Катя: Наши друзья — Лилиана и Дэвид — сторонники кохаузинга. Они даже были в экопоселениях США и Великобритании, для того чтобы изучить, как это устроено. Мы же продвигаем идею частных сообществ, когда люди покупают дома в одном селе, живут где-то поблизости, общаются и взаимодействуют. Кохаузинг предусматривает в целом какой-то более жёсткий отбор, потому что люди планируют жить в одном доме и пользоваться общими вещами. Нам же близка немного другая форма.

— Экопоселения в разных странах для себя часто выбирают анархисты и сторонники радикально левых идей. В нашей стране можно встретить подобную практику?

Катя: У нас очень много анастасиевцев, у которых есть устав и какие-то чёткие правила жизни и взаимодействия внутри общины. Мы, кстати, поэтому и стараемся с определенного времени называть себя не экопоселением, а экосообщетвом на базе села, потому что не можем быть классическим экопоселением хотя бы только потому, что не живем «забор в забор». Мы разбросаны по селу, у нас нет больших собраний, голосований. Серёжа живёт в пяти минутах ходьбы от нас, Лилиана — в пятнадцати. Совсем близко, но всё-таки это уже не классическая концепция. Воплотить такую идею здесь достаточно сложно. Тогда нам пришлось бы скупить сразу несколько участков рядом и надеяться, что в перспективе их кто-то выкупит. Но главное — мы не одни, мы можем взаимодействовать, приходить друг к другу в гости, помогать и развиваться вместе.

— Кстати, вам, как городским жителям, было трудно обустроить здесь жизнь в первое время?

Дима: Расскажу историю. В кругу местных однажды нужно было распилить бревно на дос­ки. Все были чем-то заняты, но я не очень понимал, что нужно делать. И один парень сказал своему другу: «Да он же городской…» Эта фраза меня шокировала. Я понял, что «он же городской» синонимично тому, что я не могу ничего сделать своими руками. И это было чётко про меня. Несмот­ря на моё незаконченное архитектурное образование, тогда я не мог сделать ничего, кроме того, как вбить гвоздь. Элементарный пример — я даже не знал, как сделать цементный раствор. Любой местный, дай ему все нужные материалы, сам сможет построить себе дом.

— Село наверняка должно было как-то повлиять на вас …

Катя: В селе появляется очень много свободного времени. Здесь нет городской суеты, ты начинаешь переосмысливать многие вещи, потому что у тебя просто появляется на это время. Мы очень, кстати, благодарны этому селу за то, что здесь стали другими людьми, даже в плане характера. На-учились взаимопомощи, гостеприимству, щедрости. Помню, как бабушка, наша соседка, просто пришла к нам однажды и принесла тарелку супа. Для нас это было дико. В городе ты толком даже не знаешь, кто живёт у тебя за стеной, не говоря об остальных соседях в твоём подъезде или людях из других подъездов. А тут такая открытость и душевность. Мы стараемся учиться у них и делать так же. И нам так больше нравится, честно говоря.

У нас есть желание делать что-то для села. Например, сейчас с Лилианой мы задумали проект сельского парка. Инфраструктура здесь скудная и очень запущенная. Вот как раз парка у нас и нет.

Хотим сделать своими силами, но и планируем активно заняться поисками спонсоров. Я даже в блоге об этом писала. Мы хотим сделать парк, другие ребята собираются построить экоцентр, в будущем, возможно, будем проводить какие-то фестивали. У нас много идей, хотим стимулировать постоянный поток людей и какую-то активную жизнь.

Александр Антониу.
hiboux.md.

Публикуется в сокращении.