Реализуя наше убеждение о сближении поселенцев с социумом, мы с Сашей Юрьевым уже во второй раз выехали в Ростов попеть песен пассажирам ростовских электричек.

Как-то в прошлый приезд в тамбуре вагона одной из электричек мы встретили барда с гитарой. Назвался он Санычем. Поговорили о том о сём, обменялись телефонами и пошли каждый в свою сторону.

Надо сказать, что я уже видел Саныча на вокзале в Ростове. Он мне показался эдаким добряком с перевязанной верёвочкой гитарой и профессорским портфелем. Саша как раз куда-то отходил, а когда вернулся, я ему сказал, что у нас, по-видимому, будет конкурент. Когда мы узнали, что он тоже поёт в электричках, возник вопрос о предназначении большого портфеля. Ничего не приходило на ум, кроме того, что в него он складывал мелочь, которой делились благодарные слушатели.

Кстати, о мелочи в карманах. После трёх-четырёх электричек мелочи скапливалось столько, что карманы куртки провисали от тяжести, и меня это сильно веселило. «Бомбовозы гружёные — низко идут» — выражение это поднимало настроение, особенно во время исполнения очередной песни. Я улыбался, и Саша был доволен.

Так вот Саныч приготовил для мелочи такой объём, что без улыбки смотреть на него было невозможно.

Мы уже подъезжали к Ростову, когда позвонил Саныч и пригласил на фестиваль авторской песни в Азов. Правда, он при этом похвастался, что достал отменный спирт. Нас это обстоятельство не очень вдохновило, но мы всё же решили поехать на фестиваль.

Азов — в 40 минутах езды от Ростова, фестиваль намечен на воскресенье, 13 января, звонок от Саныча был в пятницу, 11 января.

В Азов мы ехали на маршрутке, перед этим сделав два рейса на электричках. Когда мы спросили в маршрутке у одного из пассажиров, где нам лучше выйти, чтоб попасть в Дом культуры, к нам поближе подсела пожилая женщина. Она ещё раз подробно рассказала, как нам попасть в ДК, сообщила, что там очень часто бывает, так как её внучка Дарья — пианистка. Узнав о том, что мы едем на конкурс-фестиваль, она не без гордости сказала, что внучка тоже победила в конкурсе пианистов в Нью-Йорке, и показала нам вырезку из газеты. Фамилия внучки очень развеселила Сашу — Юрьева. От бабушки мы узнали, что Даша 4 года играла в престижном клубе Ростова в «подземке», где также часто выступают именитые звёзды. Я в свою очередь рассказал об усть-донецких экскурсоводах, которые победили на международном фольклорном фестивале в Санкт-Петербурге. Много талантов взрастила донская земля.

За разговорами мы подъехали к Азову. Нас встретила бурная капель, на дорогах были весёлые лужи. Подошли к ДК. Упрощённая архитектура и колонны из труб большого размера говорили, что он построен относительно недавно.

Мы ещё успели порепетировать в дальнем углу изогнутого коридора ДК. Мимо нас проходили люди, улыбались.

Потом разыскали зал, где вовсю шла подготовка к фестивалю. Саша пошёл встречать Саныча, а я сидел в зрительном зале, разглядывал снующих людей, пытаясь определить, кто из них мог быть бардом Алексеем Ивановым (слышал, что он — организатор фестиваля).

Вскоре пришли Саша и Саныч. Саныч сразу пошёл в самый конец зрительного зала и оттуда махнул нам рукой. Мы подошли. Он предложил нам взбодриться спиртиком. Поблагодарив, мы отказались и вернулись на свои места.

При написании заявки на участие в фестивале мы так же, как и все участники, тянули жребий. Вытянули цифру «7». Саныч похвалился цифрой «1».

И вот начало фестиваля. Вступительное слово Алексея Иванова, живого, простого человека. Он сообщил, что практика фестивалей в Азове была почти на 5 лет прекращена из-за того, что якобы «главный» поэт Азова Юрий Ремесник обиделся на то, что приз на последнем фестивале достался не азовчанину. Мы понимали, что это была шутка, но... мысленно мы с Сашей попрощались с возможностью победы...

 На сцену приглашается участник под № 1 — наш знакомый Владимир Александрович (Саныч). И тут произошло ожидаемое, но что-то невообразимое... Когда он запел, всему залу стало ясно, что он принял на грудь и, мягко говоря, перебрал. Саныч сильно бил по струнам, но они не звенели, пальцы не вполне слушались. Динамика его голоса колебалась от тихого, почти шёпота, до откровенного «орания», как будто палец прищемили дверью. А своей авторской песней он объявил известную «Листья жёлтые над городом кружатся», в которую дописал один куплет.

Выдержка и спокойствие ведущего и жюри восхищали. Ирония была ещё и в том, что назывался фестиваль «Будь здоров, Азов!», а тут такое, да ещё на открытии.

За Санычем на сцену вышел, по-видимому, сын Алексея Иванова, мальчик лет десяти. Ему аккомпанировал отец, а подпевала девушка чуть постарше. Это выступление оказалось диаметрально противоположным первому по всем параметрам. Несмотря на свой юный возраст, исполнитель показал качества зрелого артиста.

Фестиваль продолжался. Взрослых сменяли юные исполнители, затем совсем зрелые барды. Весёлые песни чередовались с лирическими. Аккомпанемент под гитару, аккомпанемент под электропиано, ВИА — всё это придавало разнообразие и поддерживало неподдельный интерес зала.

На сцену вышел Александр Губарев. Мы его уже знали, он, как и мы, был победителем на XI фестивале авторской песни в Белой Калитве, только он победил в номинации «Авторы», а мы — в номинации «Ансамбль».

Я был искренне восхищён его владением гитарой, а голос лился получше, чем у именитых певцов. Ни одной помарочки в исполнении, всё чётко вызвучено, музыка приятная, слова ровно сложены.

Проблема перевозки третьей гитары плавно отошла на второй план.Дело в том, что Алексей Иванов обмолвился во вступительной речи, что на предыдущем фестивале победитель получил в качестве приза гитару. А мы помимо нашей «рабочей» гитары забрали из ремонта ещё одну гитару, и несмотря на то, что председатель жюри, как мы узнали, был ярый патриот своего города, до выступления Саши Губарева я ещё надеялся на третью — призовую гитару.

О гитаре, что была в ремонте, существует отдельная история. Когда мы ещё осенью ехали в Ростов для участия в Южной ветке автопробега в поддержку идеи Родовых поместий, эта гитара упала с верхней полки автобуса. Упала грифом вниз, и хотя она была в толстом защитном чехле, удар, видно, был такой силы, что гриф лопнул. К счастью, с нами в автопробеге ехали другие барды с гитарами, поэтому мы обошлись без неё. Саша сдал гитару в ремонт в Ростове. Мы тогда решили, что она не захотела ехать в Москву. На этом историю можно было бы считать исчерпанной, если бы… После Нового года мы снова запланировали поездку в Москву. Так вот, за день до выезда эта уже отремонтированная гитара срывается с ремня, падает плашмя на пол струнами вниз, и снова лопается гриф, уже в другом месте. Видели бы вы лицо Саши… За всю свою жизнь он не разбил ни одной гитары, а их у него было немало. Видно, она не хотела ехать в Москву, или он…

А то, что Саша — сильная личность и мысль у него работает слава Богу, подтверждается ещё одним случаем: однажды Саша своими волнениями сломал... электричку. Приехали мы первый раз в составе дуэта петь в электричках. Для Саши это была вообще первая такая поездка. До этого он где только не пел и на каких сценах не выступал, и много раз — перед тысячными аудиториями, солируя и исполняя партию ритм-гитары в своём же ВИА. Но тут ситуация была иная, и Саша волновался.

Подъехала электричка, мы зашли в первый вагон. Распаковали инструменты, Саша нацепил на себя гитару. Проверили строй, гитара «не строила». Саша снял гитару, отдал её мне, а сам взял баян. Быстренько настроили, поменялись инструментами. Саша снова надел гитару. Но потом решил снять свитер и остаться в куртке. Пока он проделывал все  манипуляции: раздевался, одевался, попутно наливал чай из термоса, видать, где-то задел колок, и гитара снова «не строила». Мы опять поменялись инструментами — настроили гитару. Затем он снова надел гитару на себя. Каждый раз, когда Саша надевал гитару, он никак не мог закинуть ремень за капюшон своей куртки, и приходилось ему помогать.

Не знаю, сколько бы это ещё продолжалось, но тут по громкоговорящей связи объявили, что электичка сломалась и пассажиров просят покинуть вагоны...

Кстати, если у кого-то, кто тоже играет на гитаре, возникла вдруг осуждающая мысль, мол, вот какой трусишка Саша, пожалуйста, повторите его подвиг: возьмите гитару и станьте перед лицами пассажиров электрички. Петь в концертном зале — это другое. Там люди пришли послушать музыку, песни, а здесь… В электричках нельзя петь плохо или посредственно. Тебя довольно быстро может задавить тяжёлая коллективная мысль презрения, снисхождения и осуждения. Многие могут даже серьёзно заболеть от этого. Ты же своим духом должен превозмочь мысль некоторых пассажиров, воспринимающих тебя просящим, падшим и т. п. Они увидят тебя сильного, уверенного и дарящего им свои образные песни. И тогда своей душой от пассажиров электрички ты почувствуешь благодарность, уважение и даже восхищение, и не только почувствуешь, но и услышишь слова признания. Уверен, те, кто пел в электричках, могут только по-доброму улыбнуться в ответ на наше приключение, вспоминая каждый свою историю.

Вернёмся к фестивалю. Сильное впечатление оставила азовская группа «Хпырс»: солист и гитарист Иван, дудочка, бас-гитара, скрипка и там-тамы.

И вот наконец и нас приглашают на сцену. Мы вышли с бодрым настроением, хоти ноги немного дрожали. Пока Саша с ведущим подключали гитару, я поздоровался с залом, поделился своими впечатлениями об Азове (мы были здесь впервые, город нам понравился), выразил своё удовлетворение публикой: «Мне нравится, что вас так много и вы так чутко реагируете на исполнителей. Спасибо за поддержку и тепло!»

Подключив гитару, подошёл к микрофону Саша. Он тоже сказал несколько тёплых и искренних слов об Азове и поблагодарил публику.

Пели мы хорошо, потому что отрабатывали свой репертур в электричках. На втором куплете песни «Мне обнять бы» захлопали несколько человек. На последнем проигрыше зал начал аплодировать по всей глубине. Вторую песню — «Правильный человек» — всю от начала до конца играли и пели под дружную поддержку зала. Очень было приятно, что хлопали и члены жюри, и участники (в частности Саша Губарев).

Выступления подошли к концу, и жюри отправилось на совещание.

В перерыве подошла женщина и тихо спросила, что мы, наверное, славяне? Я на секунду задумался, недоумевая, ведь мы все — славяне. Но по тону вопроса понял, что имеется в виду не то секта, не то какакая-то группа, называющая себя «славянами». Ответил, что мы просто люди.

Пока жюри совещалось, мы ещё раз обменялись любезностями с Сашей Губаревым, телефонами — с группой «Хпырс». Саша подарил наш диск Алексею Иванову и попросил его выпустить нас в числе первых на гала-концерте (сразу после объявления победителей), так как мы торопились на электричку.

И вот зрители садятся на свои места — наступает торжественная пауза... Слово берёт председатель жюри Юрий Ремесник, сообщает, что спор между членами жюри разгорелся за претендентов на первое место — Александр Губарев и мы, но так как Саша Губарев — местный азовский бард, — здесь председатель сделал паузу (мы поняли, что это значит... ), — поэтому он нас простит, а первое место жюри решило присудить гостям из хутора Дубового Александру Юрьеву и Александру Самофалу... Саша Губарев занял второе место в номинации «Авторы».

Зал одобрительно гудел, бурными аплодисментами показывая, что полностью разделяет мнение жюри.

Мы поднялись на сцену. Нам вручили диплом и приз — губную гармошку. Плюс возможность записать две песни на студии. Каждый из членов жюри (три человека) и ведущий пожали нам руки.

На гала-концерте мы с Сашей выступали вторыми и спели две песни: «Зима» и «У Дона-реки».

Между песнями вопросы из зала:

— Вы, наверное, братья?

— Да, по духу.

— Давно вы вместе играете?

— Уже почти год.

— Всего-то...

Мы спешили на электричку. Нас вышли проводить жюри в полном составе, Саша Губарев и ещё какие-то ребята.

Так здорово, что мы приехали в Азов на такой тёплый фестиваль и подружились с такими замечательными людьми. Спасибо Санычу! Спасибо всем! Будь здоров, Азов!

Александр Самофал, Росток, Ростовская область.