Старый спальник на ватине, тёплый свитер, обшитая красным ситцем военная рубаха, чёрные джинсы… Нет, это не набор бывалого туриста, как можно представить на первый взгляд. Именно эти вещи лежали в моём рюкзаке в далёком 2004 году, когда электричка «Орёл–Тула» мчала меня в ночь, туда, где в середине сентября проходит ежегодный фестиваль военно-исторической реконструкции «Куликово поле».
  
Я была восторженной старшеклассницей, для которой история уже тогда была гораздо большим, чем просто потрёпанным учебником в школьной сумке и положительной оценкой в четверти. Мне хотелось увидеть вживую грозные битвы давно минувших дней, услышать ржание лошадей, звон мечей, тревожные звуки рогов… Но помочь мне могли разве что художественные фильмы с претензией на историчность да романы о великих битвах и славной жизни наших предков. Так я и думала до тех пор, пока не узнала об исторической реконструкции. Вот оно, то самое «реалити-шоу», которыми пестрит сейчас любой телеканал. Только всё это — по-настоящему, вживую, без массовки и статистов, без компьютерной графики и «эффекта присутствия». Я ухватилась за предложение принять участие в фестивале крепче, чем репей за собачью шкуру, чем чёрт за грешную душу, одним словом, — я жила этой мечтой вплоть до дня фестиваля. Ещё бы — первый выезд, всё такое неизвестное, но заманчивое (на фотографиях-то я видела, что меня ожидает). И вот я уже еду в автобусе из Тулы, в компании таких же любителей истории, с которыми уже по дороге успеваю обсудить все животрепещущие вопросы юного реконструктора. Вот оно, первое открытие — удивительно открытые, общительные люди.
А впереди меня ждал лагерь. Нет, правильнее, — Лагерь, с большой буквы. Огромное поле, сплошь испещрённое маленькими палатками и палаточками, средними шатрами и огромными навесами. В том году участие в фестивале принимали и те, кто воссоздаёт костюмы средневековой Европы, поэтому днём в глазах рябило от пестроты костюмов. Невольно всплывала ассоциация с цыганским табором — пёстрым, шумным, танцующим и поющим.
Целых пять дней я провела там, в другом времени. И это воспринималось совершенно естественным — умываться по утрам в студёной воде батюшки-Дона, завтракать сваренной на костре кашей, прогуливаться по торговым рядам, примеряясь то к сверкающему медью литому браслету с изображением диковинных зверей, то к сшитой из кожи поясной сумочке, то к стеклянным бусам ручной работы. Я узнала много интересного о быте славян, того, о чём умалчивают школьные учебники: как воском и жиром пропитать обувь, чтобы она не промокала под дождём, как сшить плащ из лисьих шкур, как соткать узорчатую тесьму из ниток. Но настоящим открытием для меня стало то, что большинство участников фестиваля серьёзно готовилось к этому выезду весь год. Они собирали археологические источники на детали костюма, воссоздавали утраченные технологии и изготавливали доспехи и костюмы. То, что на первый взгляд казалось просто праздником, шумной пирушкой и лихими боями в красивых доспехах, на деле обернулось кропотливой и вдумчивой работой, ведь цель исторической реконструкции — воссоздание материальной и духовной культуры целой исторической эпохи. Частенько на фестивалях проводятся научные эксперименты, результатом которых являются восстановленные технологии, ранее считавшиеся утерянными.
Но всё это время было лишь преддверием главного — инсценировки Куликовской битвы. Даже со стороны это кажется грандиозным — около тысячи бойцов в доспехах, с оружием выступают друг против друга, вокруг них скачет конница, раздаются крики, гарь стелется по земле. А каково быть там, в строю, глядеть, прикрываясь щитом, сквозь узкие прорези шлема на своего врага, который уже заносит сверкающий меч для решительного удара? Сходные чувства испытывали, наверное, воины в том далёком 1378 году — когда кровь приливает к вискам, всё существо заполняет азарт схватки, а желание победить затмевает все прочие чаяния. Это выглядит для зрителя очень по-настоящему. Даже слишком по-настоящему, не верится, что это лишь показательное выступление. После краткого боя ратники устают, как после целого дня тяжёлой работы.
Увиденное на этом фестивале меня потрясло настолько, что я поклялась себе вернуться туда снова. И сдержала данное себе обещание. В 2011 году на фестиваль «Поле Куликово» я приехала уже восьмой раз. Жизнь не стоит на месте, и в этот раз рядом со мной, в костюмах, в кругу друзей, были муж и кроха-сынок.
Почему же так захватывает движение исторической реконструкции? Некоторые считают реконструкторов людьми «не от мир сего», только что не дурачками-сектантами, бродящими в алюминиевых кольчугах с ржавой железякой вместо меча и литром водки за спиной вместо того, чтобы жить реальной жизнью. Что скрывать — люди везде разные, может быть, где-то и такие одиозные личности встречаются, но мне пока не попадались. Хотя одно объединяет всех — в большинстве своём все эти люди в глубине души — романтики. И все без исключения почитают предков и любят историю своего народа.
Мне знакомы целые семьи, занимающиеся исторической реконструкцией раннего средневековья. Они ездят на фестивали с детьми, даже с грудными. И совсем маленькие детки одеты в антуражные костюмы и с удовольствием смотрят на всё происходящее вокруг вместе с родителями. Самые ярые приверженцы реконструкции выбирают для себя направление living history — абсолютное воссоздание эпохи. В России, конечно, это ещё не так развито, как в Европе, но дело набирает обороты. Уже сейчас есть люди, которые сами сеют лён, прядут из него нити, ткут материал и шьют из него одежду, а затем носят готовый костюм на фестивале. Некоторые переселяются из городов в деревни и там начинают жить полной жизнью — вести хозяйство, заниматься любимым делом — ковать доспехи и оружие, создавать ткань на ткацких станках. Некоторые из таких поселений доступны туристам и являются своеобразными жилыми музеями.
Моим первым домотканым изделием стала понёва — шерстяная женская юбка, являющаяся элементом народного костюма.
Сейчас проблем с единомышленниками практически нет — в каждом мало-мальски крупном городе есть свой клуб исторической реконструкции и фехтования, а то и не один. Так и я нашла свой клуб, Хорс. Моё направление — создание женского костюма племени вятичей. Что-то из вещей я смогла изготовить сама, что-то заказывала мастерам по всей стране — от Пензы до Рязани. Постепенно число деталей костюма стало расти, и теперь на трёхдневный фестиваль мы с семьёй набиваем под завязку легковую машину. Для комфортной жизни есть всё — тёплые плащи, удобная обувь. И даже сшитый вручную шатёр. Создаётся это всё на голом энтузиазме, спонсоров у нас нет. Но сердцу не прикажешь, и снова и снова идут со всей страны посылки с теми самыми стеклянными бусинами, которые полностью аналогичны найденным в слое XI века, бронзовым литьем для поясов и многими другими мелочами, без которых уже не представляешь свою жизнь.
А вообще реконструкция — удивительно «вместительное» понятие. Волей-неволей обогащаешь свои знания в разы. За это время я научилась прясть, шить, ткать, плести тесьму как минимум четырьмя способами, вязать иглой, собирать обувь, непринужденно обсуждать особенности цветных металлов на территории разных областей и делиться способами украшений височных колец.
Но не только ради этого я стремлюсь сменить век XXI на X–XII века хоть на несколько дней. Дело в совершенно особенной атмосфере, царящей на таких мероприятиях. Дым костра, звуки варгана, высокое звёздное небо, люди в старинных одеждах — всё это так западает в душу, что по возвращении в город чувствуешь себя немного потерянным во времени. В чертах прохожих мелькают лица друзей из других городов, длинный пиджак похож на плащ, а мокасины — на обувь наёмника из Скандинавии. И вот уже жизнь смешалась с хобби. А какая из этих двух реальностей более близка и дорога — с ходу уже и не ответишь. Но одно я знаю точно — благодаря тому далёкому фестивалю «Куликово поле» я обрела себя, стимул к новым открытиям и душевное равновесие.
Екатерина Труфанова, г. Орёл |
