Жизнь вне города, под открытым небом, при свежем воздухе, в деревне — вот первое условие земного счастья.
Посмотрите, даже поэзия его себе иначе не представляет и, рисуя счастливую аркадию, воспевает жизнь идиллическую на лоне природы, вдали от городов…

— Какая же масса людей живёт в городах, привязана к ним, не имеет возможности жить в деревне, родится и умирает, не видя её. Так неужели счастье для них невозможно?
— Невозможно, я в этом убеждён! Посмотрите, на что эти люди обречены: видят они предметы, обделанные людским трудом и при искусственном свете; слышат звуки машин, грохот экипажей; обоняют запах спирта и табачного дыма; едят часто всё несвежее и вонючее. Ничто не допускает их к общению с землёй, растениями, животными. На вид это жизнь заключённых!
— Но разве города не естественный результат постепенного развития семьи, общины?
— Кто вам сказал? Откуда вы это взяли? Посмотрите в историю, и вы увидите, что города сооружались из целей завоевательных…
— Хорошо, но если так, то все плоды и успехи цивилизации, проявляющиеся ярко в больших центрах, — всё это ни к чему?
— Ни к чему! Цивилизация! Но кто же вам сказал, что цивилизация ведёт к счастью! Вот, говорят, разовьётся цивилизация, завертятся машины, все будут счастливы. С чего это? Нет, цивилизация и наша, как бывшие до неё, придёт к концу и погибнет, потому что она не что иное, как накопление уродливых инстинктов человечества. Разве до нас не было цивилизаций? Была египетская, потом вавилонская, ассирийская, еврейская, греческая, римская… Где они? Привели они к счастью? Все погибли, и туда же пойдёт и наша! А природа и её дети останутся.

Нард. «Беседа с Л. Н. Толстым».
Петербургская газета, 1896,
10 декабря, № 341.