Но не теряя надежды, я несколько дней усердно работала над мыслеобразами для родителей. Смотрю! Действует! Пошли разговоры более активные о ребёнке, переживания, что зачатие не происходит. Даже решили идти в больницу проверяться, почему не получается. Ха! Поможет им больница! Я уже вошла в поток, перекрыла своей энергетикой вход другим воплощенцам, кроме меня, никто не войдёт! Сами же меня позвали. Но я хочу уважительного отношения к моей личности, чтоб при зачатии ощущали моё присутствие, помогали при переходе. Счастливой хочу быть в конце концов! Сохранить память! Чтоб не учиться одному делу миллион раз, а преодолевать всё новые и новые ступени развития. И хочу, представляете, мои родители, быть красивой и здоровой! Ну, помогите же мне в этом! Избавьте от многих мучений! А нужно всего-то: в момент зачатия думать обо мне, как об уже существующем человеке, просто одевающем новое тело и преодолевающем тяжёлый порог разных форм бытия.
Даже если вы что-то не продумаете логикой, то ваша зовущая любовь выберет из пространств вселенной всё самое лучшее! Ну, любите же и меня, а не только друг друга!
И вот настал тот торжественный момент. Я даже принарядилась вся. Окуталась радужным свечением, ярко высветив мой любимый фиолетовый цвет, а на голову водрузила подобие короны из отблесков далёких звёзд. Даже огромный букет цветов собрала из своего чудесного сада. Настроение взмыло до самых высоких небес, душа ликовала и пела! Человек из-за облачных далей на Землю идёт! Это ли не чудо!!! Ликуйте миры и пространства!
Вот он прикоснулся к ней. Мелькнула мысль о ребёнке. Ура!!! Наконец-то! Но что это?! Опять?!!!
Вожделение захлестнуло обоих, рвя с таким трудом спряденные нити, соединяющие меня со вселенскими мирами, где мудрость жизни можно черпать до безконечности. Тёмные сущности невежества и тупости набросились и стали рвать — кромсать мои драгоценные сокровища, накопленные в веках кропотливым трудом таланты и способности. Смоделированный образ грациозного здорового физического тела начал размываться и приобретать уродливые формы.
В порыве отчаяния я рванула в сторону от потока, влекущего меня в материальные миры.
— Слышите! Я не хочу! Не хочу быть тупой, больной и некрасивой! Не хочу!!! Пока не позовёте меня нормально, я не приду!
Моя душа расплакалась от безсилия, я села на ближайшее облако, даже не долетев до своего оазиса. Куда мне теперь? Мой цветник без подпитки энергией начал потихоньку растворяться в пространстве. Да и уходя, я сорвала много самых красивых цветов, которые растеряла между мирами, убегая обратно.
Пока я горевала, они, мои несостоявшиеся родители, продолжали рьяно заниматься плотскими утехами, нисколько не заботясь о моей душе. Вот он облегчённо вздохнул, оторвался от неё и раскинулся на подушке. «Получится или не получится?» — промелькнула в его голове мысль.
— Не получится! — крикнула бы я во весь голос, которого у меня пока не было. Я сидела в безутешном отчаянии, не зная, куда податься. Вдруг кто-то прикоснулся ко мне, как бы погладил. Это был, как ни странно, тот отчаянный смельчак, готовый любым способом попасть на землю. От него-то я никак не могла ожидать, как мне казалось, ласки и сочувствия.
— Я так залюбовался тобой, увидев, как ты красиво нарядилась для перехода в мир иной, что даже позавидовал! Если бы твои задумки осуществились, ты, родившись такая вот, смогла бы многое совершить, сколько бы душ смогла разволновать и направить к прекрасному. Но ты — наивная мечтательница, мало на Земле таких родителей, способных выполнить необходимые условия для правильного рождения. Я долго наблюдал за жителями материального мира и понял неизбежность цепной реакции. Не знаю, кто и в каких веках это первый начал: акт рождения превращать в половой акт. Кто вдолбил в головы, что здесь участвуют двое, полностью игнорируя третьего. Так родился первый раб. И каждый последующий рождался всё более и более ограниченным, а значит, легко управляемым. Кто захотел властвовать над всеми и для чего? На этот вопрос ещё предстоит ответить. Но главное: КАК ИЗ ЭТОГО ВЫБРАТЬСЯ? Сняв физическое тело, то есть умерев для земного плана и вернувшись сюда, память у многих восстанавливается, но теряется сила творения, которая нарабатывается только на Земле. Как научиться сохранять память без помощи родителей? Ты это здорово придумала насчёт «памяток». Многие тоже так пытались, но жаль, они срабатывают не сразу и не полностью. Поэтому я так ожесточился и наговорил гадостей, что буду на Земле пьяницей и разгильдяем. А что, ведь многие, уходя отсюда с благими намерениями, такими и становятся. А потом, вернувшись с Земли, ужасаются: «Как я мог?» А ведь многие так разлагаются там, что возвращаются аморфными невосстановимыми образованиями, редко кому удаётся помочь. Ты, самозабвенно играя с радужными красками, не спускалась в эти слои. Я знаю, немножко брезговала. А ведь это проявление бездушия и страха запачкаться. А я вот там почти все уголки излазил. Чтоб победить мразь, надо знать, из чего она состоит. Только тогда её можно трансформировать, направить к совершенству. Я вот придумал для себя кое-какие замки-отмычки памяти, я бы и с тобой поделился, но у тебя наработки другого светового спектра, оранжевого в тебе совсем мало, ты же вся, как твои любимые ирисы и сирень, светло-фиолетовая. А родителей ты не изменишь. Иди, как есть, через похоть. Бери с собой свои памятки, да и философ обещался помочь.
— Нет, у неё ещё есть один шанс достучаться до родителей, — раздался голос философа. — Через бабушку по материнской линии. Пусть уговорит их сходить в церковь. Пусть постоят на службе, свечи поставят, помолятся, обращаясь за помощью к святым. Глядишь, и настрой при зачатии существенно изменится.
— Спасибо, мои дорогие, за помощь! Вы мне теперь самыми родными стали, без вас я буду очень скучать, надеюсь, что скоро увидимся, и какая разница, в каких мирах, лишь бы узнать друг друга. Спасибо ещё раз!
— И мне тоже хочется твоего «спасибо», — раздался голос грустного друга, что долго ждёт своего воплощения. — Я пока поухаживаю за твоим садиком, восстановлю сорванные цветы. А как закончишь своё физическое странствие, — пожалуйста — в свой небесный райский уголок.
— Возьми моё сердечное спасибо, и до встречи! Итак, я отправилась к бабушке, маминой маме. Она жила недалеко от семьи своей дочери. Она горя хлебнула не меньше другой бабушки: в 37 лет осталась одна с двумя дочерьми на чужбине. Муж, хоть и мастеровой, но гуляка, трагически погиб, ремонтируя мельницу. Надо отметить, что перед смертью он совершил, я считаю, высоконравственный поступок. Он, после того, как его протащило по жерновам мельницы, жил ещё пять дней. Но не сказал, по чьей вине с ним это случилось. Говорил: «Я сам виноват». И только через пять лет напарник дедушки рассказал моей бабушке, как всё произошло. Что он, не посмотрев, включил мельницу, и моего деда затянуло. Увидя покалеченного, напарник упал в ноги и стал просить не выдавать его. На что дед ответил: «Пусть уж сиротами растут только мои дети, а твои пусть будут с отцом». Так молчанием и взятием вины на себя он спас человека от неминуемой тюрьмы за убийство по халатности.
Но вернёмся к бабушкам. Если первая (по отцу) отдавала значительную часть жизни хозяйствованию, то вторая была больше созерцательницей, и не сильно расстраивалась по поводу подгоревшей картошки или непрополотого огорода. Самым большим праздником для неё было стоять на службе в церкви под чтение и пение православных молитв. В церковь она бежала с восторженными глазами, а возвращалась с сияющей улыбкой. Никого не учила, ничего не проповедовала, молча молилась в своём уголке, ни дня без молитв, строго соблюдая все праздники и посты. Она, конечно, видела, что старшей дочери несладко живётся с деятельной свекровью. Но помогала по-своему: не лезла с разборками, никому не предъявляла претензий, а только неистово молилась всем своим материнским сердцем. И помогала чем могла, что ей позволяли.
Прошёл месяц, в земном исчислении, после неудачной попытки воплощения. И мама поняла, что она небеременна. Она поделилась печалью со своей мамой. Как и следовало ожидать, бабушка повела маму в церковь, где она, может быть, впервые искренне обратилась к Богу за помощью. Её просьба была такой пылкой, такой искренней, она подходила к каждой иконе с ликами святых угодников и просила помощи в деле зачатия ребёнка.
А мне было немного обидно. А нельзя ли было обратиться сразу напрямую ко мне? Нет бы сказала: «Милое моё дитя, я так тебя жду, так хочу тебя обнять, приласкать. Мне некуда деть то огромное море любви, что есть в моём сердце. Возьми мою любовь! Я буду тебе хорошей матерью, буду заботиться и лелеять, когда будешь безпомощным малышом. Как подрастёшь, стану близким другом и советчиком. Мне так нужна твоя радостная улыбка, твой, самый дорогой в мире, взгляд. Моя душа тоскует по твоей душе! Иди же ко мне!»
Вот так или примерно так, эти горячие просьбы смели бы любые преграды между нами. Во врачебной практике есть немало случаев, когда даже вопреки медицинским показаниям женщина зачинала. И поверьте, это творит пламень любви. И очень обидно, даже непонятно, зачем обращаться к посторонним, пусть даже самым замечательным святым, а не напрямую и не по назначению. Вы, люди, живущие на Земле, не считаете нас полноценными людьми, раз мы временно сняли физические одежды. Даже спорите между собою, а есть ли тот Свет или его нет? А вы, мои господа хорошие, откуда пришли, задумывались? Некуда пойдёте?
«Учись у природы!»,— советуют мудрецы. А вы не слышите. Посмотри, человек, например, на воду. Вода в жидком состоянии просочится в любую ложбинку, напоит растение, а измени температуру, и это уже — твёрдый лёд. А после кипения — почти невидимый пар, но это всё — Н2О. Так и мы — «Чело» — идущие в веках — человеки, пребываем в разных состояниях, разных формах бытия, не прекращая при этом существовать.
Да и представьте себя на месте святых. Сколько просьб с разных концов планеты направляют им разные люди. Да, любвеобильные сердца их всегда открыты для помощи страждущим. Их, ушедших с Земли, вы частично признаёте деятельными, творящими определённые дела, а значит, живущими! А раз живые они, то и уставать иногда могут, переутомляться от тяжёлых трудов. Кто-нибудь ставит свечи за здравие души святого? Делится частичкой своего сердца, как с любящим и любимым? Тьма немощного народа обращается к этим избранным единицам: «Дай, дай!» А взамен им что? Деньги, потраченные на свечи? А они им очень там нужны? Не однобоко ли мы с ними общаемся? Они ведь тоже бывшие люди, когда-то достигшие определённых духовных высот, и многое теперь могут. А мы, значит, скоты двуногие, их высоты нам недосягаемы, и мы должны вытягивать все соки с них своим попрошайничеством. А может, идти другим путём? Использовать образы святых в качестве путеводителей, познакомиться с их житием, попытаться осмыслить и что-то внедрить в свою жизнь. Не хватать за полы одеяния, таща к себе, а в кропотливом каждодневном труде постараться подняться до них? Трудно? Труд... — но! Любой труд неизбежно даст свои плоды. Только напряжение сил, воли, без перекладывания проблем на другие плечи, способно сворачивать горы, осуществлять любые мечты.
(Продолжение следует).
Из книги Ирины Пусть «Главное — помнить». |
